— С женщинами у нас есть проблемы, — нахмурился де Феррат. — Но чтобы понять это, я должен рассказать тебе о мироустройстве Подземья. Так уж получилось или по воле проклятых Богов Терфиады, но наша генетика имеет существенные изъяны. На десять мужчин приходится всего одна женщина.
— Очень странно. Какой смысл закладывать в расу подобный дефект, если она, предположительно, должна воевать с неисчислимыми ордами врагов?
— Ты прав. В то время, когда мы сражались на стороне Терфиады, ничего подобного не было. Это случилось гораздо позже, после бегства моего народа с поверхности. Тогда наши правители обнаружили, что девочки почти перестали рождаться. Возможно на нас наложили проклятие, или же мы столкнулись с последствиями неизвестного фактора новой среды обитания. До сих пор наши учёные ломают головы, добившись при этом поразительных успехов. Ты же видел кварфов? Это вершина трудов магиков Эланора. Однако главная цель так и не достигнута.
— И всё же, у вас есть дети и женщины. Не в пробирках же вы рождаетесь.
Кроно задумчиво покачал головой.
— Исторически мой народ шёл за пятью Великими Генералами в составе двух легионов. Ты знаешь их имена. Всадники Апокалипсиса, каждый в прошлом выходец из альварского племени, как и мы, и единственный чистокровный драуг — Картуш Огненосец. После Тёмного Исхода драуги оказались разобщены по тому же признаку. Так появились пять великих тёмных городов: Слизида, Эланор, Кейрифон, Ангдуш и Фейридол. По стечению обстоятельств владыкой Кейрифона стала Сатория де Гад — женщина-генерал, когда-то почитавшая скорпиониху, как богиню.
— Кого?
— Кровожадную Алессандру. К слову, последняя принадлежала к древнему роду Корум, входившему в состав императорской династии «Гордый Меч». Но позднее стала самым жестоким Зверем на службе Апокалипсиса. Так вот, даже оборвав связи с поверхностью, Сатория возвела культ поклонения Алессандре в священный ранг. Видимо это стало причиной дальнейших событий.
Артур услышал в голосе друга нотки страдания, и понял, что история собственного народа по какой-то причине терзает его изнутри.
— Сатория сумела построить систему глобального матриархата, привлекательную для женщин. Согласно этой системе, все женщины наделялись неприкосновенностью, дарованной им самой Алессандрой. Мужчины воспринимались лишь в качестве рабов, хотя и среди них были касты — воины, оружейники, слуги и другие.
— Я чего-то не понимаю, — воскликнул Артур. — Вы в этом городе рабы что ли?
— Чем ты слушал? — возмутился Кроно. — Семейство де Гад правит в Кейрифоне, Столице Боли. Остальные четыре города управляются собственными органами власти. Так например, Слизидой правит владыка Эманап и Совет Тринадцати Отцов. Однако для того, чтобы получить новое поколение детей, Эманап вынужден идти на поклон в Храм Алессандры в Кейрифоне. Обычно они договариваются следующим образом — за богатое подношение к жрицам Алессандры допускают мужчин из других городов. При этом в случае рождения девочки, её оставляют в храме, а мальчиков делят в отношении один к пяти. Одну пятую Кейрифон оставляет себе. Как я уже сказал, в Столице Боли мужчины используются как рабы.
— Погоди, я снова не понял? Так что, в Слизиде нет ни одной женщины?
Драуг усмехнулся.
— Почему же, есть. Только другого вида. У нас есть рабы из дварагов, людей, кварфов, даже альвары имеются. Кому что нравится. Зависит от личных вкусов и предпочтений.
— Это ужасно, — выдохнул Артур, поражаясь обычаям тёмных эльфов.
— Как знать, — драуг пожал плечами. — Мы живём так уже много тысяч лет. И пока что процветаем. В конечном счёте, нас становится всё больше, богатства кланов растут. И, возможно, не далёк тот день, когда наши владыки начнут посматривать в сторону королевств на поверхности. Что же касается генетических исследований магов Эланора, то это сделало их изгоями в системе Кейрифона. Столица Мудрости — единственный город, которому жрицы Алессандры отказывают в интимных сношениях. Как ты понимаешь, им крайне не выгодны действия учёных, которые грозят разрушить существующую систему власти. Впрочем, Эланор не остаётся без детей. Другие города поддерживают его, надеясь на прорыв в исследованиях.
Откровение Кроно удивило Артура до глубины души. Почему-то он почувствовал боль своего нового друга. Тот, очевидно, о многом умолчал, имея в прошлом своей семьи некое чёрное пятно, которое всю жизнь мучило де Феррата. Артур не стал больше ни о чём расспрашивать, обратив всё своё внимание на красоту города.