Внезапно глаза Стража расширились. Только сейчас он заметил, что красный туман всё ещё продолжает клубиться над полом.
— Что это? — пробормотал воин, делая шаг назад. — Не понимаю.
— НЕ ПОНИМАЕШЬ? ДА УЖ, КУДА ТЕБЕ, ЧЕРВЯК!
В одну секунду туман разросся до невероятных размеров, а затем в его глубине открылись три глаза. Три огромных глаза, наполненные кровью и первобытной жестокостью.
— УЗРИ МОЩЬ КРОВАВОГО МАЛКОРИ!
Страшный рёв заставил комнату заходить ходуном. Страж Сорока Сердец с ужасом осознал, что стоит на коленях, и не в силах подняться. Некая неведомая титаническая сила сковала его душу, наполнив её ужасом. А потом из тумана вырвался огромный красный язык, в один момент спеленав Стража по швам. Жуткий вопль пронёсся под сводами зала, а затем всё стихло.
— Кажется, наш Осирис прогрессирует, — усмехнулся Зерат, почувствовав слабую вибрацию в полу и стенах.
— Что случилось?
Зерат пожал плечами
— Не знаю. Но он только что использовал Голос Бога. Прежде у него это не получалось.
— Голос Бога? Кажется, я читал про него. Это сеть арканных двеомеров, сотканная особенным образом, так чтобы сокрушать астральное и ментальное тела противника. Ни один смертный не способен устоять против этого двеомера. Неужели твой громила сумел построить его?
— Ты не понимаешь, Гарута, — мягко произнёс Зерат. — Осирис ничего не строил. Он не чародей. Это природная способность Малкори, доставшаяся нам от Титанов. Нужно просто суметь пробудить её. Она является частью Призвания, но не каждый денатос способен добиться успеха в этой области.
— Призвание, — мечтательно прошептал маг. — Это так забавно. Я всю жизнь тренировался в построении форм, полиформ и двеомеров. А тут оказывается, что это было не обязательно. Какое-то Призвание, дар Древних Богов, и я могу творить нечто запредельное, на уровне высших иерархов.
— Не стоит недооценивать классическую магию, ученик, — возразил Зерат. — Ты знаешь её теорию, знаешь, как манипулировать стихиальными чарами, в отличие от Осириса. И это в дальнейшем позволит тебе то, что недоступно ему. Только представь себе сплетение Силы и Призвания. Ты не будешь рабом своего Дара. Напротив, ты научишься управлять им, и будешь делать это Осознанно! Тебе понятно?
Чародей кивнул.
— Да, учитель. Правда, я обеспокоен. Почему я до сих пор не открыл своё Призвание? Я даже не знаю, в чём оно заключается.
— Не спеши, ученик. Осирис впервые почувствовал его в двести с лишним лет. Так что, у тебя всё впереди.
— Но он, как и ты сам, Покинутый. А я всего лишь человек. Не альвар, не двараг, а человек! У меня, знаешь ли, нет в запасе пары сотен лет.
— Это верно, — кивнул Зерат. — Но я помогу тебе, и обещаю, что уже скоро ты познаешь свои возможности.
В этот момент лестница закончилась, и они вышли в длинный узкий коридор, ведущий в неизвестность. По обе стороны прохода стояли громоздкие саркофаги, накрытые стеклянными крышками. Под ними можно было разглядеть чьи-то тела, скованные Рунами Вечного Усыпления.
— Шира-Нуф или Усыпальница Утробной Башни, — возвестил Зерат, двигаясь вдоль прохода. — Здесь находятся самые опасные типы, которым уже не светит освобождение. Меня тоже держали здесь.
— И как же ты выбрался?
— Перед тем, как на меня наложили Руны Усыпления, я сотворил отложенный двеомер Чирихон, что значит Тысяча Огненных Птиц. Спустя сутки он самостоятельно активировался в моём теле, едва не испепелив его. Но мне повезло, точнее, случилось то, на что я и рассчитывал. Как ты уже знаешь, я — денатос Стихий, и моё Призвание завязано на управлении стихий Элемента. Таким образом, я рефлекторно перенаправил потоки двеомера из своего тела наружу, разрушив при этом саркофаг. Адская боль сделала своё дело — она сокрушила Руны Вечного Усыпления, и я очнулся. Впрочем, я бы не посоветовал никому так поступать.
— Значит, вот как ты освободился. И что было дальше? Ты убежал?
Зерат покачал головой.
— Нет, Гарута. Напротив, я сдался прибежавшим Стражам без какого-либо сопротивления. Хотя уже тогда мог запросто разделаться с ними.