Но зверь всё приближался и приближался, не обращая на вопли Покинутого ни малейшего внимания. И тогда Артур обнажил острые зубы, впуская Охотника в свою душу.
— Осушу, — рассмеялся Охотник, поднимая руки над головой.
Через мгновение тонкие пальцы превратились в могучую длань, вооружённую загнутыми лезвиями в форме когтей. Зверь прыгнул вперёд, и они оба — Смилодон и Охотник — покатились по мягкой траве, разрывая плоть друг друга и рыча от ненависти.
Внезапно всё вокруг померкло. Призрачный лес растворился во Тьме, а саблезубый зверь остался где-то далеко, на самой границе сознания. Тьма окутала юношу, заставила Охотника отступить в его клетку, и Артур снова обрёл самого себя, избавившись от липкого страха и безумного гнева.
И снова всё вокруг начало изменяться. Температура поднялась на тысячу градусов. Яркий ослепляющий свет разметал темноту за считанные секунды. Артур посмотрел вперёд и увидел Озеро Смерти. Ещё через мгновение он ощутил это бушующее пламя, имя которому Огненный Харат. Оно яростно целовало его руки и ноги, лицо и… душу. Артур закричал от боли.
— Брат мой, неужели ты вернулся, — услышал Покинутый слабый голос и похолодел от ужаса. — Ты пришёл. Я знал, что однажды это случится.
Артур напряг глаза и различил впереди огромную чёрную скалу, напоминающую кусок базальта. Она возвышалась посреди пламени, раскалённая, истекающая багровой лавой, исполненная жуткого отчаяния. Артур уже знал, что он там увидит. К скале был прикован прекрасный Альвар, лицо которого светилось безумием, а в глазах горело мрачное проклятие. Из груди Альвара торчало длинное копьё, покрытое руническими знаками. Внезапно он открыл рот и истошно заорал:
— За что, брат мой? Я ведь любил тебя больше жизни. Всегда любил.
Виски Артура стиснуло железным обручем, а мозг будто пронзило раскалённой иглой. Он дёрнулся, испытывая невероятные страдания, и закричал…
Хлёсткая пощёчина, а потом ещё одна, вырвали Смилодона из власти кошмара. Артур с трудом открыл глаза и увидел над собой участливое лицо тёмного эльфа.
— Что с тобой, дружище? Я чуть под себя не наложил от твоего крика. В какой преисподней ты побывал?
Кроно де Феррат хотел казаться спокойным, но Артур увидел в его глазах тревогу. Токра приподнялся в кровати, подложив под спину мокрую подушку. Первым, что бросилось ему в глаза, была нелепая пижама с цветочками, одетая на его друге.
— Это ещё что такое? — спросил Артур, чувствуя, как глубоко в нём зарождается истерический хохот.
— Ты о чём? А, об этом. Нравится? это подарок Кассандры. Она сшила эту ночную рубашку своими руками, специально для меня.
— Мда, — крякнул Смилодон, давясь от смеха. — А слоников она не пробовала тебе вышивать?
— Не переводи разговор. У тебя только что был приступ. Давай поговорим о нём.
Артур отмахнулся.
— Зачем?
— Потому что ты мой друг. И я лучше кого-либо знаю, что такое кошмары. Ты думаешь, это просто сон, который ничего не значит. Но ты ошибаешься. Аспект Сновидений, называемый Эклиптосом, является органичной частью цельного мира и отражает всё то, что происходит в реальности.
— Я знаю, — скривился Артур. — Проходил на занятиях в Магикоре.
— Тем более.
— Хорошо, я расскажу тебе. С самого детства меня мучают кошмары. Чаще всего это конкретные сны, но порой они причудливо переплетаются, вбирая в себя всё то, что происходит вокруг меня.
— Расскажи мне о них, — попросил драуг. — Может быть, я смогу что-нибудь посоветовать.
— В первом сне ко мне приходит животное, известное сегодня только криптозоологам. Его называют смилодоном. Он является, а дальше возможны варианты. Иногда он смотрит на меня глазами, полными осуждения. Иногда разрывает меня на куски и начинает пожирать. Но в этот раз случилось другое. Смилодон схватился с Охотником, который является неотъемлемой частью Токра. При этом у меня возникло ощущение, что целью их сражения была моя душа.
— Тебе не позавидуешь, — задумчиво теребя локон, произнёс эльф. — А второй сон?
— Ещё хуже! Даже вспоминать не хочется.