Торроне был совершенно не похож на остальные острова. На них кипела жизнь и движение, а на этом, самом маленьком, царили тишина и покой. Так же, как и везде в Лагуне, здесь были туристы и несколько лотков, где они могли купить еду, питье, стекло и кружева, и даже мерлиновые кинжалы. Но почти все люди направлялись куда-то вдоль канала, к церкви. «На самом деле, это собор, но он не больше церкви», — пояснила Арианна.
Ее покинула обычная прыть, и, вместо того чтобы бежать впереди всех, она отстала, боясь показаться на глаза своей семье. Впереди шли ее братья, беседуя с Леонорой и оставляя за собой легкий запах рыбы. Они остановились у маленького белоснежного домика, и симпатичная женщина средних лет вышла посмотреть кто пришел.
Через мгновенье она подбежала к Арианне и заключила ее в объятия. Почувствовав себя одиноким и соскучившимся по дому, Люсьен отвернулся. Что он делал здесь, за тысячи миль и сотни лет от дома?
Но Валерия, мять Арианны, встретила его очень тепло. Казалось, она испытывает перед ним что-то вроде благоговейного страха с тех пор, как ей с казали, что он пользуется покровительством синьора Родольфо, но это не уменьшило ее гостеприимства.
— Томмазо, сбегай за отцом. — попросила дома — Он как раз должен закрывать музей.
— Но мама, я бы хотела, чтобы Лючиано посмотрел наш собор. — возразила Арианна, вновь ставшая собой, как только увидела, что мать явно рада снова видеть ее.
— Ну хорошо. Вы двое отправляйтесь с ним а я тем временем начну готовить. Вы ведь задержитесь в поедете с ними, правда?
Пока Люсьен и Арианна шли к собору, местные жители приветствовали «дочь острова». Ее выходка была прощена, и каждый островитянин старался поцеловать ее или дружески похлопать по плечу. Арианна оказалась в своей стихии. И Люсьен понял, почему она стала такой самоуверенной: все на острове относились к ней по-особенному и уделяли ей массу внимания. Но все эти люди были значительно старше ее. Более-менее молодые встречались лишь среди туристов, спешивших к собору.
Они сначала заглянули в музей, где невозмутимый сероглазый мужчина приветствовал их, сразу же заключив Арианну в объятия, с еще большей, чем все до него, любовью. Джанфранко был очень рад их видеть и решил лично показать собор Люсьену. Поскольку уже подошло время закрытия, они подождали, пока выпроводят последних туристов и вошли в собор в одиночестве.
Джанфранко перебирал ключи на большом тяжелом кольце.
Несмотря на толпу, что проходила сквозь него каждый день, в соборе царила тишина и прохлада.
Перед алтарем Люсьен увидел мраморную панель с искусно вырезанными цветами и птицами, очень похожую на кружева Павлы, а за алтарем — огромную мозаику, изображавшую женщину.
Мозаика была серебряной и синей, и поднималась к самому куполу собора.
— Наша Госпожа, — прошептала Арианна, осеняя себя «рукой фортуны».
— Мария? — спросил Люсьен.
— Если тебе так больше нравится, — пожала она плечами. — Или богиня. Это не важно. Она Мать Лагуны, и все приходят сюда посмотреть на нее. Не только туристы. Все жители приходят к своей Госпоже в смутные времена.
Люсьен смотрел на целые созвездия свечей у ног фигуры. Еще там лежали цветы и множество разнообразных безделушек.
— Видишь эту каменную плиту перед алтарем? — спросил его Джанфранко. — Под ней лежат кости дракона. Маддалена, святая покровительница Лагуны, по преданию убила его своей слезинкой. Ее святость обратила его в прах.
К моменту окончания экскурсии Люсьен чувствовал себя совершенно сбитым с толку. С одной стороны, это была церковь и обстановка здесь казалась ему знакомой, а с другой — местные жители не менее охотно верили в истории с богинями и драконами, которые явно принадлежали к более раннему, языческому периоду.
Они вернулись в дом Арианны, где Валерия приготовила для них свежую рыбу, принесенную братьями, и огромное блюдо пасты с травами, оливками и чесноком.
Глава 8
СОСУД, ПОЛНЫЙ РАДУГ
В этот раз все было значительно хуже. Когда Люсьен проснулся, он увидел, что уже не мать тревожно вглядывается ему в лицо, а их врач, доктор Кеннеди, сидит возле него, приложив стетоскоп к его груди. Когда веки Люсьена задрожали и открылись, его мама зарыдала. Он чувствовал себя ужасно из-за того, что доставил ей столько волнений.
— Все в порядке, миссис Малхолланд. — сказал доктор Кеннеди, проверив его пульс и помигав фонариком ему в глаза. — Похоже Люсьен в полном порядке — настолько, насколько это возможно на текущей стадии лечения.