Глава 1.
Вот уже и разница между двумя мирами становится меньше. Мне наверно уже лет шесть. Утром мои сферы становятся звенящими металлическими шарами. Я даже чувствую их приятную тёплую тяжесть. Я даже могу взять их в руку. Я помню днём звенящее чувство восторга от полётов в сферах по спиралям. Как на каруселях или аттракционах. Я давно не задаю вопросов окружающим, стараюсь быть осмотрительной и держатся от всех подальше, насколько это возможно. У большинства окружающих хрустальные шарики на макушке совсем крохотные и даже не шевелятся, а сферы похожи на серый блёклый полиэтилен, который скомканными лохмотьями опадает за спиной, даже не шевелясь. Мне так жалко эти крохотные лохмотья и маленькие искорки над макушкой. Они не двигаются, не растут, не развиваются... огромные пустые скафандры-тела...
Ну вот моя крохотная хрустальная копия не выдержала и выскочила через шарик на макушке. У неё даже крылышки есть, как у эльфов. Они сверкают на солнышке, я смотрю на эти быстрые крылышки и сажаю своего эльфа на нос собаке. Собака скашивает один глаз. потом смотрит на меня и улыбается моей проделке. Я дарю ей маленький золотистый шарик. Шарик проваливается куда в собачий глаз. Собака трясёт головой, чтобы золотистая соринка не мешала. Но дело сделано. Ночью я посмотрю оживёт ли мой шарик и во что превратится лохматая собака. Эльф возвращается ко мне и прячется в хрустальный шарик на моей макушке. Для него это как дверь космического корабля. Теперь он дома и растворяется во мне как маленькая капелька воды в большом стакане.
Ночью я складываю прозрачные листики прочитанных днём книг в аккуратные стопочки. Я их перекладываю, чтобы рассортировать, но они рассыпаются на стеклянные тяжёлые шарики. Вокруг меня россыпи тяжёлых мелких стеклянных шаров. Они никак не связаны друг с другом,
я собираю их горстями, они перекатываются у меня в ладонях, как песок на морском пляже. И как песок стеклянные шарики имеют цвет, если приглядеться. Одни шарики совсем тёмные, как буквы в книгах, так и хочется их постирать в серебристой лёгкой воде. Другие шарики крупные и золотистые. Я уже сортирую не книжные листики, а песок шариков. Золотистые я складываю в чемоданчики сфер за моей спиной. Маленькие прозрачные голубые, я складываю ровной пирамидкой справа. Тёмные и коричневые я выбираю как сор из гречки и отодвигаю подальше. Да это даже и не шарики, и вовсе не стеклянные, просто грязная шелуха, скомканная грязными комочками. Справа лежит аморфная кучка разноцветных шаров разного размера. Она похожа на смесь бисера всех оттенков и форм. Я строю стеклянный шкаф из моего хрусталя. Он похож на старинное бюро со множеством створок и дверец. Я забрасываю тусклый бисер в нижний шкафчик. Скорей верхом на лепесток-диск. Он уже переливается розовым золотом и медленно вращается вокруг своей оси. Я забираюсь на него как на ковёр - самолёт. Тонкие хрустальные сферы надуваются вокруг меня как паруса. Я становлюсь маленькой золотистой фигуркой посреди огромного вращающегося круглого ковра - самолёта с воздушным шаром вместо парусов. Я оставляю там внизу и свою комнату, и стеклянный шкаф с бисером, вдруг ставшие такими крохотными. Мои сферы вдруг становятся воздушным шаром. Круглый ковёр - самолёт становится цветком лотоса. А я превращаюсь в золотую сердцевину лотосового цветка. Мой золотистый бисер книжных знаний растворяется в этой капле живого золота. Золотистая живая ртуть течет и переливается. Я слышу тихий шёпот капель, с которым сливаются крохотные струйки. Они аккуратно прокладывают себе дорожку, как дождевые капли по стеклу.
И вот, в самом центре лотоса уже собралась тёплая компания живых поющих капель. Они окружают меня как хоровод. И каждая из капель похожа на весёлого лохматого пёсика. Золотистые пёсики встают, как в цирке, на задние лапы. Передние протягивают ко мне и, весело улыбаясь, вертятся, танцуя.
Воздушный шар летит и летит. Золотой хоровод сливается в один сплошной танцующий круг. Кончики лепестков лотоса вокруг меня повторяют этот ритм. Я начинаю напевать. Остатки моего человеческого сознания падают к ногам скомканными стеклянными листиками. Лотос кружится как детская карусель все быстрей и быстрей...
И я просыпаюсь. Лучи солнца дрожат на кончиках ресниц. На веках пляшут тёплые солнечные зайчики. За окном машет от ветра ветвями розовая майская сирень.
Мне так не хочется возвращаться назад из волшебного мира моих полётов. Я пытаюсь вспомнить весёлую песенку, под которую кружился золотистый хоровод. Тата-тата....