Глава 5
Дельфинарий.
И вот наконец я снова здесь, снова в этом доме. Оранжерея в доме стала в два раза больше. На галечных пляжах появились пристани для катеров. В бассейне появились креветки и стало больше водорослей. За домом появилась мастерская, сделанная из таких же серых камней. И также покрытая темными зеркалами солнечных батарей. Почти у самого края горного кряжа виднелся столб с чем-то похожим на огромный вентилятор. Между двумя каменными молами далеко в море была натянута сетка.
Краткие объяснения означали. Огромный вентилятор накручивает электричество. В мастерской меня ждёт масса сюрпризов. Сетка в море для дельфинов. Разрешённое для прогулок пространство значительно увеличилось. У меня даже появилась небольшая лодка и спиннинг. Но своего отца я также почти не видела. Он вставал раньше меня и ложился, когда я уже видела не первый сон. Я научилась делать хлеб с помощью хлеба-печки с 12 программами. Даже сладкий кекс с сухофруктами. В оранжерее появились грибы в аккуратных ящичках. И я научилась запекать грибы в формочке с соусом из цветных пакетиков. Супы у меня стали выходить просто замечательно. Я даже попробовала заворачивать японские ролы с бамбуковым ковриком. Мы привезли семена лекарственных трав, и я засадила клумбы ромашкой и зверобоем. Лейка стала больше, и я успевала полить даже чахлые кустики. Крабов я ловила, а потом отпускала. Так что моя краболовка были им чем-то вроде ресторана.
Рыбная мелочь доставалась полудикой кошке. Она приходила по утрам и орла "М-э-мя", что на кошачьем языке означало "мясо". Неважно какое мясо, но выдай да положи. А то начнёт тереться спиной об ноги да так, что можно свалится. И вот как-то раз я отправилась за очередной порцией "м-э-мя". Увлеклась и не заметила, как налетел ветер. Он стал гнать мою резиновую лодочку дальше от берега. Когда я наконец обернулась посмотреть, берег оказался предательски далеко. Зато сеть между молами совсем близко. Я не успела испугаться, как возле носа моей лодочки запрыгал дельфин. Его крупная голова вылезла из воды совсем рядом, и чёрный глаз стал косится на меня, и дельфин засмеялся. Такие каркающие, не то крякающее звуки. И что-то ещё почти неслышное очень резкое, как высокий не то свист, не то крик. Я ещё никогда не видела вблизи ни одного дельфина. Разве что на картинке, а тут так близко. Было хорошо видно его серую блестящую эластичную, как каучук - шкуру. Он смеялся, описывая все сужающие круги своей высунутой из воды головой.
Лодочка раскачивалась, но от удивления страх прошёл. Мой Эльф вылетел и прямо к дельфиньему чёрному глазу, и что-то резко заверещал, на своём эльфийском языке. И тут над головой дельфина, прям над его дыхалом появился маленький хрустальный шарик. Мой Эльф сел верхом на этот шарик. Дельфин радостно хрюкнул, опять быстро заверещал и начал толкать своим тупым длинным носом мою лёгкую лодочку. Она понеслась по воде как бильярдный шар. Я сидела, затаив дыхание на самом дне моей лодки. А берег стремительно нёсся на меня все приближаясь и приближаясь. Тут я наконец сообразила. Дельфины ведь рыбой питаются. Ну конечно же. Я стала лихорадочно выбирать рыбки покрупней и откладывать их в левую руку. Ну вот я заехала на галечный пляж, как десантный корабль на воздушной подушке.
Дельфин опять заверещал и затанцевал на самом хвосте. Я размахнувшись кинула первую рыбку к самой его ухмыляющейся физиономии. Он её поймал и махнув головой проглотил. Точно также полетела по воздуху и остальная рыбёшка. Эльф вернулся ко мне на макушку и сильно двинул ногой по хрусталику. Так сильно, что в голове аж закололо. Он явно был сердит. Но, по-видимому, слишком устал, чтобы делать внушения. Я сильно замёрзла, ветер все крепчал и крепчал. Кажется, начинался шторм. Я подтащила лодку в ангар и побежала в дом. Я выпила горячего чаю, залезла, быстро раздевшись, в горячий душ. И выскочив оттуда завались спать под двойное одеяло. Я чувствовала себя как разрядившаяся батарейка без электролита. И тут в моей голове зазвенела странная музыка и снова обдало наэлектризованным теплом, как от взгляда незнакомой женщины. Я провалилась в сон, даже не заметив, как это произошло.
Я проснулась только следующим утром. Голова болела. Шею было не поднять и все тело ломило, как будто меня били пустыми мешками. Я обернулась рядом сидела незнакомка и молча на меня смотрела. От её взгляда по коже бежали и мурашки. А Эльф чихал, где-то внутри. Она встала и вернулась уже со стаканом чего-то очень сладкого. Я выпила стакан залпом и опять провалилась в сон. Не знаю, сколько я спала, но за окном было совсем темно. Рядом сидел Отец. На него многозначительно смотрела незнакомка. Мол пора уже. Он растерянно пожал плечами, как будто извинялся. Мне опять дали снадобье и оно было уже не таким сладким, а даже горьковатым. И я опять заснула.
Утро было таким замечательным. Море стало таким спокойным, почти штиль, как на озере. Солнце вставало из-за горизонта, как огромный спелый огненный апельсин. В доме никого не было. Я надела тапки и прямо в пижаме побежала на кухню. Страшно хотелось есть. Ну прям глотать не жуя. На кухонном столе стоял стакан с чем-то сладко пахнущим и большой ломоть хлеба с намазанным джемом. Я всё это заглотала как троглодит. Несмотря на лёгкую слабость, чувствовала я себя просто замечательно. Я быстро оделась и побежала на галечный пляж. Мне так хотелось, хоть одним глазом, глянуть на моего спасителя.
Я попыталась изобразить дельфиний смех. Было так здорово бежать по пляжу и ухать и присвистывать по дельфиньему. Мне не казалось странным, что мои рулады могут ничего не значить на дельфиньем языке. Мне было так здорово, что не хотелось задавать никаких вопросов. Я бежала по пляжу раскинув руки и всю силу своих выдохов выводила рулады. И вдруг где-то вдалеке почти у самой сетки из воды вылетел дельфин. Он выпрыгнул перевернулся в воздухе. Я услышала тонкий свист, где-то на грани восприятия. Он был не громким, но сильным как сирена. Я опять заухала. Дельфин заплясал на хвосте и опять засмеялся, но совсем тоненько. Как бы хихикая. Не понятно было только, как я могу слышать эти звуки. Ведь до дельфина было достаточно далеко. А ладно, какая разница, что там произошло с моими ушами и моим горлом за пару дней. Жить было так здорово, так замечательно.
Эльф вывалился из моей макушки немного помятый, но достаточно бодрый. И полетел впереди меня, крутясь вокруг своей оси и пикируя над самой землёй. Я так подпрыгивала во время бега, что коленки, казалось, сверкали возле самого моего носа. Кошке я насыпала кошачьих хлопьев и налила растительного молока из оранжереи. В ближайшую неделю свежая рыбка ей явно не светит. Надо было готовить обед. Компьютер выдал сегодня сбор урожая на две корзинки. Наконец расцвёл розовый цветок на кактусе в самом углу. И выросла морская капуста, похожая на зелёный листик бумаги. Цветок полагалось запечь в микроволновке и завернув в него палочку корицы сделать чай. А листик водоросли надо было засушить в нижнем отделе духовки. Вечером вместе с печёными креветками в него можно было завернуть ролы на манер японских.
Я быстро съела свой обед. Какое-то совершенно невероятное количество салата, супа и сладкого чая из кактусового цветка с корицей залетело в меня как на крыльях. Я чувствовала себя как удав, слопавший слона и явно нуждалась в спокойном переваривании, под тёплым одеялом. В сон я въезжала как на капсуле американских горок. Цветок лотоса, на котором я летела в серебристом космосе стал пунцовым. Его лепестки стали мясистыми как у цветка кактуса. Они набухали и увеличивались, кружась и выгибаясь пропуская волну от самого кончика до золотистого основания. Я все уменьшалась и уменьшалась, становясь золотой песчинкой, почти до размеров цветочной пыльцы в сердцевине лотоса. Я проснулась опять почти ночью. Сбегала в туалет и проглотила ужин из термоса. Суп был таким тёплым и ароматным. А чай сладковатым и пряным. Я легла на спину, подложив руки под голову и приготовившись к бессоннице. Но пространство надо мной закружилось, завертелось. Легкие вихри укладывались невесомыми лепестками, как легкие одеяльца сверху и растворялись где-то во мне, опадая лёгкими вкусными хлопьями. И я опять летела по невидимым спиралям, которые перестали походить на железнодорожные рельсы. Они меняли цвет и форму и сливались между собой и прокладывая себе новый путь в серебряном пространстве.