- Становится холоднее, - прошептала Этта.
- Это потому, что мы отдаляемся от пожаров, - объяснил Пигпен.
Фрэнки снова вздрогнула и плотнее закуталась в больничный халат.
Они подошли к секции, где с потолка капала мутная вода, образуя на полу лужу. Сверху плавал слой липкой пленки. Там воняло хуже, чем трупы на улицах города, и было еще больше тараканов. Но, кроме них, там ничего не было. Никаких людей, крыс, нежити или кого-то еще. Они обошли бассейн и двинулись дальше.
Они продолжали молчать, и было слышно только шлепанье их мокрых ботинок и шелест их дыхания. Сеть казалась бесконечной, и каждый туннель уходил вдаль, за пределы досягаемости фонарика.
Но Пигпен и Бог шли вперед с безошибочной уверенностью, неустанно ведя их через извилистые катакомбы, покрытые граффити. В конце концов, они достигли перекрестка, где несколько туннелей сливались в открытую местность.
- Что это должно было быть? - спросил Форрест.
Пигпен пожал плечами.
- Я не знаю.
- Похоже на какой-то узел, - прошептал Дон. - Может быть, служебные туннели?
Куинн закурил сигарету.
- Ну, одно можно сказать наверняка. Оно никогда не будет достроено.
Они прокрались по большому круглому туннелю, который вел к недостроенной станции метро, пустынной, если не считать стеллаж, заваленный новыми турникетами, и брошенные контейнер для еды и термос. Луч фонарика что-то нащупал в темноте, и Стив подошел ближе, чтобы присмотреться. На него уставилась отрубленная голова; на голове была каска "Рэмси Констракшн"... Кожа на его лице казалась восковой, жирной и опухшей. Губы бесшумно шевелились, а глаза метались туда-сюда, отслеживая его движения.
- Фу! - Стив пнул голову, отбросив ее на несколько лестничных пролетов на самую нижнюю платформу. Голова скатилась с платформы и отскочила на рельсы, упершись в третий рельс. Он затаил дыхание, ожидая треска и шипения электрического тока, но ничего не произошло. Вместо этого голова просто лежала, проклиная его без голосовых связок.
- Тачдаун. – Ухмыльнулся Куинн. - Черт возьми, Стив. Ты мог бы играть за "Гигантов".
Они продолжили путь; Пигпен и Бог впереди, Стив и Куинн замыкали цепочку, а остальная группа была зажата между ними. Когда светящиеся палочки начинали тускнеть, они отбрасывали их и доставали новые.
- Поднимите их, - предложил Лерой, указывая на выброшенные светящиеся палочки. - Нет смысла оставлять за собой след.
Они положили выброшенные палки в карманы и пошли дальше.
Джим снова взял Дэнни за руку.
- Папочка?
- Что, парень?
- Как думаешь, когда-нибудь снимут новый фильм о Годзилле?
Джим с трудом подавил смех. Такой неожиданный и неподходящий их ситуации вопрос удивил его.
- Сомневаюсь, Дэнни. Я думаю, что в Голливуде и Токио сейчас все то же самое, как и везде.
- Это отстой, - надулся мальчик. - Я буду скучать по Годзилле. И по Человеку-пауку, и по Жемчугу дракона Z. Возможно, когда вырасту, я сниму новых.
- Может быть, мы сможем найти для тебя несколько комиксов где-нибудь по пути, после того как доберемся до места, куда направляемся.
Лицо Дэнни просветлело от этой перспективы.
- Я скучаю по своим комиксам. Они все вернулись в мамин дом. Теперь они, вероятно, сгорели, или их читают люди-монстры.
- Знаешь, по чему я скучал? - спросил его Джим.
- По чему?
- Я скучал по тебе. - Он сжал руку Дэнни.
- Но чего тебе сейчас не хватает, папа?
Джим задумался.
- Твоей мачехи. И Западной Вирджинии. Моих друзей. Игры Горцев, даже если они проигрывают. И Мартина.
- Знаете, чего мне не хватает? – Отозвался Куинн. - Ледяного пива. Боже, я бы сейчас убил кого-нибудь за пиво. И за большой сочный стейк, приготовленный с кровью, с печеным картофелем на гарнир.
- Я скучаю по "Дням нашей жизни", - сказала Этта.
- Эти чертовы мыльные оперы, - проворчал Лерой. – Как будто, кроме них, больше смотреть нечего.
- Я смотрела его с тех пор, как была маленькой девочкой. В последний раз я видела, как Эйб и Лекси снова сошлись, но Стефано собирался это исправить. Теперь вряд ли когда-нибудь узнаю, что будет дальше.
- И ничего не потеряешь. - Лерой разочарованно покачал головой. - Я скучаю по своей машине. Клянусь, мои чертовы ноги покрылись мозолями от всей этой ходьбы.
- А ты, Стив? - спросил Куинн.
- Мой сын.
Повисла тишина. В темноте всхлипнул Стив.
- Да, - наконец нарушил тишину Дон. - Я скучаю по своей жене, Мирне.
Пигпен мечтательно закрыл глаза.
- Я скучаю по тому итальянскому ресторану на 24-й улице. Когда-то они давали мне фрикадельки каждый день. Мы с Богом делили их пополам и наслаждались ими на улице, на скамейке. Боже, это было здорово. Однако это продолжалось недолго