- Ты имеешь в виду, что Бог не превратил бутерброд во что-то большее, как Иисус с хлебом и рыбой? - Поддразнил его Куинн.
- Бог – это кот, мистер Куинн.
Все засмеялись, и уши Куинна стали такими же красными, как и его волосы.
- А ты, Форрест? - спросил Дон. - Чего тебе больше всего не хватает?
- Честно? Это прозвучит странно. Я был новостным наркоманом. Когда мы жили в Гарлеме, моя мама заставляла меня смотреть новости каждый день. Повзрослев, я так и не избавился от этой привычки. Я всегда начинал утро с чашки кофе и газеты The Daily. Новости. Вечером я смотрел Fox или CNN. Я скучаю по новостям, скучаю по ощущению связи с миром. Я больше не чувствую, что являюсь его частью.
- Возможно, ты не захочешь быть частью этого мира, - сказала Фрэнки. - Теперь он принадлежит зомби.
- Я скучаю по дому, - пробормотал Смоки. - И моему псу. Он был добрым и нежным, боялся собственной тени. Постоянно преследовал меня по всему дому. Я оставил его в конуре, когда приехал сюда навестить свою дочь. Хотел бы я знать, что случилось с ним.
- Наверно, тебе лучше не знать, - сказал Лерой.
Фрэнки не озвучила свое желание вслух. Она скучала по своему ребенку – своему мертворожденному ребенку. Она зажмурила глаза и попыталась прогнать этот образ из головы. Она все еще могла слышать крики медсестры, когда младенец вернулся к жизни.
Дэнни пробормотал:
- Я скучаю по мамочке.
Джим обнял его за плечи и сжал.
Все снова замолчали, погрузившись в свои мысли.
Вскоре впереди послышались звуки бегущей воды. Они вышли на широкое пространство, заполненное инструментами и строительным оборудованием. Из сломанной трубы в пятнадцати футах над их головами хлестала вода. Справа от них в цементной стене была дыра. Было похоже, что что-то – или кто-то – проделал ее нарочно. Пигпен посветил лучом фонарика в дыру.
Этта и Смоки закричали.
Крысы съели половину лица зомби – до или после того, как он умер. Глаза были выцарапаны, а язык откушен. Одно ухо отсутствовало; другое было рваным куском обглоданного хряща. Когда он сел, пустые глазницы существа кишели извивающимися личинками, а из его носа выпал пухлый белый червяк.
Слепое существо вывалилось из норы и поползло к ним, ориентируясь по их крикам. Бог поднялся на дыбы, неистово шипя, и Пигпен уронил фонарик. Он наклонился, нащупывая его, когда монстр подкрался ближе.
Форрест поднял винтовку к плечу, тщательно выровнял перекрестие прицела и нажал на курок. Приклад врезался в его плечо, и гниющая голова зомби взорвалась, забрызгав стену кровью и личинками.
Пигпен, задыхаясь, схватил фонарик.
Позади них из темноты отделилась тонкая фигура и скользнула к группе. Они не заметили зомби, пока он не вонзился в шею Лероя желтыми обломанными зубами. Он разорвал плоть и сухожилия, и из раны хлынула кровь. Крик Лероя превратился в неистовый, протяжный вой. Он бил существо руками, но челюсти продолжали сжимать рану. Зомби мотал головой из стороны в сторону, как собака, все глубже впиваясь ему в шею и плечо. Его покрытые гноем пальцы впились в ожоговую рану на его руке, выдавливая волдыри и стягивая кожу.
- Снимите его с меня! О Боже...
- Я не могу выстрелить, - крикнул Куинн. - Стив! Убери его.
Стив ударил существо прикладом винтовки, затем ударил его по лицу во второй раз, и зомби отпрянул назад, прихватив с собой кусок шеи Лероя.
Раненый рухнул рядом с зомби на пол туннеля. Он попытался закричать, но из его горла хлынула кровь. Он вдохнул, в его груди засвистел воздух. Зомби встал на четвереньки и заскрежетал зубами.
- Лерой! - Закричала Этта.
Она подбежала к нему, и зомби бросился на нее. Стив взмахнул винтовкой и ударил ею в третий раз. Раздался тошнотворный звук, и из треснувшего черепа хлынули кровь и другие жидкости.
Стив снова ударил его винтовкой, и труп обмяк, распластавшись в луже нечистот.
Остальные проверили периметр, но других зомби там не было. Они собрались вокруг Лероя и Этты.
Лерой поднес руки к лицу и увидел на них кровь. Его глаза расширились от паники, и он схватился за горло. Этта рыдала, умоляя его не умирать. Он еще раз попытался заговорить, но его губы перестали двигаться.
- Нет, - закричала Этта. – Только не это. Вернись, Лерой. Вернись ко мне прямо сейчас, черт возьми!
Голос Форреста был нежным, но твердым.
- Этта, ты знаешь, что мы должны сделать.
- Он не воскреснет. Только не Лерой. Он не воскреснет.
Смоки опустился на колени рядом с ней и сжал ее руки.
- Этта, ты же знаешь, что это неправда.