– Куда? Уборщицей? Я не такая красивая, как она. Даже после смерти я ее ненавижу. И буду ненавидеть. У меня все.
– Остался только один вопрос, – произнес прокурор, – а органы зачем вырезали?
Блондинка усмехнулась.
– Свинье свинячья смерть. – И замолчала.
38
Из здания суда Павел вышел выжатым как лимон. Он осмотрелся и, заметив неподалеку цветочный магазин, пошел к нему. Вышел из него с огромным букетом роз и плюшевым мишкой. Потом заехал в продуктовый магазин и набрал еды.
“Она ничего не ест, потому что нечем. А я пока что могу есть, но не влезает. Только голодовка не идет мне на пользу”
Арина стояла у окна в гостиной.
– Ариша-а…
Она не откликнулась.
– Ариша?..
Он прошел в комнату.
Девушка повернулась и улыбнулась.
– Как все прошло?
Павел выдохнул.
– Мы отомстили за тебя, Ариша. Пожизненное.
Она хмыкнула.
– В моем случае это ни о чем. Но да ладно.
Паша подошел к ней и обнял за талию. Уткнулся носом в плечо.
– М-м-м… Ты так вкусно пахнешь…
– Не как труп?
– Ну что ты, Ариша!
Арина грустно улыбнулась.
– Моя мама меня до сих пор оплакивает…
– Ну что поделаешь, птенчик, таковы правила.
– Зачем ты меня воскресил, скажи?
– Ну что за вопросы…
– Ответь, пожалуйста.
Павел тяжело вздохнул.
– Я люблю тебя. Я те сутки до обряда с ума сходил. Если бы не способности Хранителя…
– А что мне делать, если тебя не станет?
Паша грустно улыбнулся.
– Думай о хорошем, зайка, тем более, что скоро Новый год…
– И я проведу его дома.
– Я же буду с тобой!
– Ты не подумай, что я расстроена из-за отсутствия поездок заграницу, – Арина повернулась к мужу, – просто…
– Не говори ничего! Давай будем об настоящем. Пожалуйста?
Ей ничего не оставалось сделать, как кивнуть.
– Хорошо.
Пауза.
– Ариша, любовь моя, я все-таки очень тебя прошу, передумай насчет развода. Я же ведь с ума сойду…
– Паша, я уже все решила.
– Неужели тебя так заботит отсутствие детей? Или отсутствие органов? Этот шрам, пятна по всему телу? Я люблю тебя любой!
И он, подойдя к ней, взял ее на руки.
– И я могу доказать тебе это прямо сейчас!
Арина послушно обняла мужа за шею. Несколькими неделями назад она бы вскрикнула от неожиданности, но и страх стал для нее чужим чувством. Наверное, тот, кто побывал за гранью, больше ничего бы не боялся. Но и остальные чувства притупились, как будто их отрезала старая своей остро заточенной косой.
Павел положил любимую на кровать. Начал расстегивать пуговицы на блузке. Аккуратно снял ее и положил на стул вместе с бюстгальтером. Арина уставилась пустым взглядом в потолок. Она не ощущала прикосновений крепких пальцев и сухих рук. Шершавых ладоней, нежно гладящих ноги, а потом живот.
Паша лег рядом. Живая бы женщина уловила бы соблазнительный запах парфюма, но Арина и его не почувствовала.
“Все логично. Нет легких – нет кислорода, а без кислорода нет и запахов”
Он осторожно провел дрожащими от волнения пальцами вдоль шрама.
“Я ощущаю себя бревном. Живой бы почувствовал боль или что-то другое, но неприятное. Говорят, покойники чувствуют, как их зашивают, как им что-то отрезают, режут на куски, но я с готовностью заявляю, что это ложь. Мертвые ничего не чувствуют… даже если возвращаются”
Павел затаил дыхание. Кончиками пальцев касался шва, вновь и вновь проводил по нему, пытаясь вызвать хоть что-то. На фарфоровом лице проступила улыбка, но ни одна мышца в теле не дрогнула, когда он опустился и коснулся шрама влажными губами. Паша покрывал его поцелуями, возбуждаясь сам и делая вид, что не замечает отдачи.
Арина смотрела куда-то в стену и просто лежала. Из-за отсутствия дыхания ее грудь не поднималась и не опускалась, равномерно, плавно, а оставалась неподвижной. Руки и ноги украшали сиреневые пятна. Кисти и пальцы выглядели сделанными из фарфора.
“Я могу ими шевелить, это уже хорошо”
– Ты у меня самая красивая, – дрожащей рукой Паша коснулся рыжих волос, некоторые пряди которых успели потерять былой блеск.
На ее лице снова появилась улыбка.
Он пододвинулся, чтобы коснуться лица. Кончиками пальцев провел по синюшным мешкам под глазами, по желтоватым щекам, словно подбадривая возлюбленную, что прикрыла веки и постаралась отвернуться.
– Тебе не нравится? Хорошо, я больше не буду этого делать.
Паша взял ее длинные фарфоровые пальцы в свою руку.
– Ты стала еще красивее, чем была. Не спорь со мной. Твой муж лучше знает.
А потом он вошел в нее. Это не стало чем-то незабываемым, как и в прошлый раз. Сухой технический секс, который бы оскорбил любого мужчину. Он ждет от партнерши инициативы, вздохов, стонов, а Арина могла только лежать и выполнять некоторые движения, без страсти, словно резиновая кукла.