Уилл покосился на Дженифер и мотнул головой, отгоняя дурманные мороки Белтайна. Он вернет ей сына, а потом они вернутся домой. Керринджеру стало любопытно, а поладит ли Дэвид Олбри с его Рейчел.
Мимо плыли зеленые холмы. В распадках между ними мерцал серебристый туман. Компас держал направление, хотя время от времени стрелка начинала заметно дрожать. Словно Дженифер сомневалась. Эта мысль Уиллу совсем не понравилась.
Позже женщину укачало, она задремала, откинув голову на подголовник. Керринджер не стал ее будить. Пока стрелка компаса не начала метаться.
Он осторожно дотронулся до плеча в старой куртке, Дженифер вскинулась. Несколько мгновений смотрела невидяще, потом моргнула, глаза стали осмысленными.
— Опять, — тихо сказала она. — Опять Дэвид. Тянет ко мне руки, а с них капает кровь.
Уилл Керринджер выругался.
— Там в бардачке есть ветка рябины. Положи в карман. Так себе оберег, но я попробую придумать что-то получше до ночи.
— Спасибо, — Дженифер трясущимися пальцами отыскала в бардачке рябину. Несколько прошлогодних веточек стягивала вместе резинка для волос, ярко-оранжевая. Вообще-то этот набор Керринджер покупал дочери, но резинки его собственные постоянно куда-то девались.
Он улыбнулся. Потом резко посерьезнел. Представил себе на мгновение, а что бы чувствовал и делал сам, если бы ему приснилась Рейчел, тянущая к нему окровавленные руки.
Гнал бы, как дурной, и стрелка компаса не то что не колебалась бы, с места бы не шелохнулась. Но это он, сам выбравшийся свою судьбу. Как раз в канун Белтайна.
— Думай о Дэвиде, — сказал он Дженифер.
Она кивнула. Прикусила губу. Вцепилась в компас одной рукой, второй стиснула рябину с такой силой, что Керринджер забеспокоился, как бы ягоды не осыпались с веток.
Когда ему снились кошмары, мать пошла к старому психу Макнамаре и принесла от него маленький мешочек, который надлежало класть под подушку. Конечно, Уилл заглянул внутрь. Соль, шалфей и сосновые иголки его семилетнего откровенно разочаровали. Но кошмары прошли.
Соль у Керринджера была. Можно смешать ее с ягодами рябины, если повезет, отыскать шалфей. Насчет шалфея Уилл понятия не имел, как он работает, но соль всегда считалась лучшим оберегом от всякой ворожбы. Слишком велика была ее связь с самими костями земли. Так объяснял Керринджеру один парень в пабе на Грин стрит, и были у этого парня глаза совсем не человеческие.
— Мать сказала мне, что не стоит его возвращать, — тихо проговорила Дженифер. — Что это будет другой Дэвид, не мой сын. Они вообще не слишком хотели, чтобы я его рожала.
Слова эти заставили Уилла вздрогнуть. От ответил хмуро:
— Суеверия. Я видел достаточно украденных детей, возвращенных с Другой стороны. Да, они меняются. Но не настолько, чтобы отказываться от них.
— Мне страшно, — призналась Дженифер.
— Не нужно бояться. Я постараюсь, чтобы этих снов больше не было.
Она откинулась на спинку сидения. Отвела с лица растрепавшиеся волосы и неожиданно рассмеялась:
— Почему я тебе верю?
— Наверное, потому что я не лгу.
— Тоже гейс?
— Нет. Но на Другой стороне ложь и без того опасна.
Взять хотя бы самих сидов. О, они были мастерами недомолвок, загадок, хождения вокруг да около, но прямой, откровенной брехни Керринджер не помнил ни за кем из них.
Ближе к вечеру холмистая гряда снова поросла деревьями, и охотник на фей высмотрел среди них единственную сосну, нависающую над оврагом. Склон даже для джипа был слишком крутым, и Уиллу пришлось выходить из машины и карабкаться наверх пешком.
— И это поможет? — спросила Дженифер, глядя как он пристраивает на торпеде обломанную ветку.
— Не помешает, ну и ладно, — Керринджер пожал плечами и вытер о штаны руку, испачканную в смоле.
Перед ночевкой он отыскал в бардачке старый замшевый кисет, в котором когда-то хранил железную стружку, отсыпал туда соли, добавил хвойных иголок и рябиновых ягод и отдал Дженифер. Та подумала и сунула кисет в нагрудный карман рубашки.
Эта ночь оказалась на редкость холодной. На стекла машины лег серебристый налет инея. Уилл долго лежал без сна, смотрел на этот иней, едва заметно поблескивающий в темноте, и думал о том, что следующая ночь — ночь Белтайна, безудержной весны и огней в темноте. В этом было сложно поверить, особенно на рассвете, когда охотник на фей проснулся от зубодробительного холода.
Стараясь материться как можно тише, чтобы не разбудить Дженифер, он вылез из машины. Потом вернулся, отыскал в рюкзаке заветную фляжку, в которой держал джерисову самогонку. Хлебнул, охнул, чувствуя как пронесся по пищеводу вниз комок жидкого огня. Подышал на озябшие пальцы. И пошел к ближайшим кустам за хворостом. По такому холоду горелки определенно было недостаточно.