листовки Екатеринославского комитета РСДРП, призывающие рабочих
выступать против войны, против самодержавия. Шахтеры тайно
собирались в балках. Массовки проходили под лозунгом: «Долой
самодержавие!» Заканчивались они революционными песнями...
44
ОГОНЬ БОРЬБЫ НЕ ПОГАСИТЬ!
1905 год. Промышленность Кадиевки на подъеме. Алмазнянский завод
ввел в строй новую доменную печь. Добыча угля против минувшего
года повысилась на 2,3 процента, выжиг кокса - на 26 и выплавка чугуна
— на 70 процентов. На станции Алмазная выстроено здание вокзала. На
речке Ломоватка, под Кудряновкой, засверкало зеркало еще одного
казенного пруда.
А в жизни рабочих — ни единого просвета. Те же нищенские заработки.
Та же нужда. Изнурительный труд. Бесправие. А тут еще неурожай.
Акционеры, чьи доходы росли с каждым днем, и не думали улучшать
положение шахтеров, металлургов.
События Кровавого воскресенья в Петербурге болью отозвались в
сердцах пролетариев всей страны. Гнев и возмущение прокатились по
рабочим поселкам, селам, деревням. Пролетарский Доноасс поднимался
на борьбу с самодержавием.
Первыми забастовали металлисты. Вслед за ними металлурги Енакиево,
машиностроители и горняки Горловки. Затем начались революционные
выступления в Макеевском горном округе. Руководили движением
большевики.
Рабочие требовали повышения оплаты труда, введения восьмичасового
рабочего дня, организации на предприятиях рабочих комиссий,
предоставления политических свобод. Бастовавшие на Краматорском,
Дружковском и Константиновском заводах, в Александровск-Грушевске
предъявили требования, состоящие из 27 пунктов.
Вести о волнениях и забастовках шли из Харькова, Одессы,
Новороссийска, Екатеринослава. В журнале «Горнозаводской листок»,
освещающем промышленную жизнь Юга России, появился новый
раздел «Волнения и забастовки рабочих».
Включилась в борьбу и Кадиевка. Утром 2 февраля
45
вспыхнула забастовка на Алмазнянском заводе. Начались переговоры с
представителями заводоуправления. Рабочие через своих выборных
требовали от хозяев: бесплатных квартир и отопления всем рабочим,
прибавки жалования всем рабочим и мастеровым на 20 процентов,
немедленного удаления с завода старших мастеровых Пыжикова и
Зейделя, окончания работ накануне каждого праздника в 5 часов З0
минут вечера, рабочий день в годовые праздники считать за два дня,
сверхурочную смену — за две смены. Кроме того, металлурги требовали
отмены штрафов, устройства при заводе бани, постройки школы и
введения бесплатного обучения всех детей, вежливого обращения с
рабочими, устройства на заводе бака с чаем, выделения в помощь
каталям четырех человек, бесплатной выдачи рабочим горячих цехов
рукавиц, чтобы никаких расчетов рабочих и арестов не происходило, за
работу в воскресные дни уплачивать как за полтора дня.
Переговоры продолжались 3 часа. Заводчики обещали удовлетворить
ряд требований. Обещали и... ничего не предприняли. Рабочие
продолжали забастовку.
Дирекция обратилась к властям с просьбой прислать в Кадиевку солдат.
Управляющие местными рудниками сообщали министерству
внутренних дел, что «беспорядки грозят принять размеры народных
волнений благодаря бездействию полиции и недостатку военной
охраны». 11 февраля прибыли казаки. Забастовка была подавлена.
А через несколько дней забастовали шахтеры почти всех рудников
Кадиевки. Газета «Вперед» писала: «...В середине февраля бастовали
рудники: Алексеевские и Ломоватские, Щербинский и Шубинский,
Дружковский, Орлово-Еленевский и Кадиевский. В Кадиевку приезжал
губернатор и другие власти». На крупнейшей кадиевской шахте № 1
(ныне — имени Ильича) бастующие рабочие побили стекла в окнах
служебных зданий, подожгли ламповую, сбросили в ствол шахты
вагонетки с лесом, испортили подъемную машину. Управляющий,
заявив шахтерам, что контора пойдет на некоторые уступки, тут же
вызвал казаков.
В Кадиевке сосредоточились крупные карательные силы: две роты
пехоты, две сотни казаков и один эскадрон драгун. На каждый десяток
рабочих приходилось
46
по одному военному карателю, вооруженному винтовкой, револъвером и