С этими словами Мэдди повернулась к нему спиной. Джеку отчаянно хотелось к ней прикоснуться, но он не посмел.
Уже лежа в постели, он вспомнил свою мать. Нет, она не идеальна, но он не причинит Мэдди тех страданий, которые выпали его матери! Он оставит ее в покое.
Почему-то от этой мысли у Джека заныло сердце.
ГЛАВА СЕДЬМАЯ
После того злополучного вечера между ними выросла незримая стена. Внешне их отношения остались прежними, но иногда, когда Джек думал, что Мэдди не видит, его глаза угрожающе темнели. А в самой глубине его зрачков она замечала терзающую его боль.
Полет в Нью-Йорк откладывался: Макс дорабатывал детали плана. Всю эту неделю Джек был очарователен и мил, а в свободное от работы время с удовольствием показывал Мэдди Лондон. Ее уже ничего не радовало. Иногда ей было мучительно жаль, что жизнь — не пленка, которую можно отмотать назад и нажать «стоп». Что-то случилось с ними в Лондоне. У нее появилось предчувствие, что времена их дружбы, подобную которой редко встретишь между мужчиной и женщиной, канули в Лету.
Мэдди сидела в гостиной, собираясь посмотреть отчет, и внезапно раздавшийся звонок телефона заставил ее вздрогнуть.
— Да.
— Привет, Мэдди! Это Эмма.
Молодая женщина машинально посмотрела в сторону спальни Джека.
— Джек сейчас немного занят, но я спрошу…
— Не надо! Я могу поговорить с тобой. Просто мы скоро уезжаем: Себастьяну нужно срочно вернуться на родину. Звоню, чтобы попрощаться. Вы так быстро ушли с праздника, что мы не успели вас предупредить.
— Нам все очень понравилось, — выдавила Мэдди. Перед глазами пронеслись события того вечера, и она покраснела.
— Мэдди, у тебя все в порядке? — обеспокоенно спросила Эмма. — У тебя такой странный голос…
Молодая женщина нервно прикусила губу. Если она скажет «нет», то придется сказать почему. А она сама до конца не разобралась в своих чувствах. Лучше пока никому ничего не говорить.
— Это как-то связано с Джеком? — догадалась Эмма. Помолчав, она произнесла: — Не хочу лезть не в свое дело, но… Ты его любишь?
— Нет. Конечно, нет! — горячо воскликнула Мэдди, едва к ней вернулся дар речи. — Просто… ммм. Дело в том, что у нас возникли небольшие разногласия.
— Извини, — в голосе Эммы прозвучало раскаяние. — Мэдди, я опять сую нос не в свое дело, да? — она помолчала. — Просто, если ты действительно любишь его, не сдавайся! У нас с ним было не очень-то счастливое детство. Наверное, поэтому общаться с ним — не пряники есть. Да, пожалуйста, сделай мне одолжение! Скажи ему, что мама мне во всем призналась. Вроде все. Ты знаешь, что делать. Пока, Мэдди! Приятно было с тобой познакомиться!
В трубке раздались гудки — Эмма бросила трубку.
— Кто звонил? — Джек вышел в гостиную. Сердце у Мэдди, казалось, забилось где-то в горле. Боже, как же он красив!
— Твоя сестра, — справившись с волнением, ответила она. — Они с Себастьяном уезжают. Эмма звонила, чтобы попрощаться.
— Ясно, — кивнул Джек. — Тогда почему у тебя такое выражение, словно Нью-йоркская фондовая биржа вдруг рухнула?
Теперь Мэдди смотрела на него каким-то новым взглядом, подмечая потухшие глаза, впалые щеки. Внезапно до ее сознания дошел смысл фразы, сказанной Эммой: «Ты знаешь, что делать».
— Какая погода в Дублине? — небрежно спросила она.
— Тебе зачем? — Джек подозрительно прищурился, лицо приняло упрямое выражение.
Может, размышляла Мэдди, если Джек избавится от призраков прошлого, у них появится шанс повернуть все вспять и вернуть их прежние отношения? Надежда, конечно, слабенькая, но попробовать стоит. Невооруженным глазом видно, его что-то мучает. И не надо глубоко копать, чтобы понять, в чем дело. Все их неприятности начались в Лондоне, поэтому первым делом нужно вскрыть старые болячки и надеяться, что их удастся залечить.
— Затем, чтобы знать, как нам одеться. Мы едем навестить твою маму.
Арендованная машина петляла по дороге меж зеленовато-бурых холмов Ирландии, а Джек все еще не мог прийти в себя. Как Мэдди удалось вытащить его сюда? Он и опомниться не успел, как дозвонился до матери и сообщил ей о своем приезде. Черт возьми, она ведь его уломала, не спекулируя своим полом! Джек покачал головой.
Дом матери, до замужества Кэти О'Брайан, оказался простым двухэтажным коттеджем, окруженным белоснежной изгородью, в пятнадцати минутах езды от Дублина. Все здесь дышало покоем, так не сочетавшимся с характером матери Джека.
Он помнил свою мать легковозбудимой, требующей к себе повышенного внимания, капризной, хрупкой женщиной. «Не шуми, веди себя как следует, слушайся меня, или я пожалуюсь отцу» — вот, пожалуй, все, что он о ней помнит. И Джек упорно работал над собой, пока однажды отец не сказал ему, что скорее ад превратится в рай, чем он подпустит его к семейному бизнесу. Джек сжал кулаки. Макс прав: неизвестно, когда ему еще представится такой шанс, а у мести, оказывается, сладкий вкус. Почти как вкус губ женщины, сидящей рядом.