В тумане ничего не стоило потеряться. Джекс ориентировалась по слуху и обонянию: едкий запах пороха, свежесть моря, воркование голубей, пронзительные стоны чаек. Однажды солдаты, громко разговаривая, прошли в нескольких шагах от нее, даже не заметив.
– Прикинь, видел ангела! – громко рассказывал один. – Рожа вся перекореженная, зато крылья – чистое золото!
– Придурок! Еще скажи, что видел Джекс! – потешались над ним.
– Вот еще! Никто не видел Джекс! – обиделся тот.
Она убежала. Ей хотелось как можно скорее оказаться среди друзей. Штаб-квартира переехала в Дворец Изобразительных Искусств – огромное здание с запутанными коридорами, построенное для долговременных экспозиций. Чтобы попасть туда, надо было взобраться по Дивисадеро-стрит на холм, а затем вновь спуститься. Впервые за столько дней девушка оставила туман за спиной и подставила лицо ласковым лучам солнца. Внизу виднелась серая громада Дворца, окруженная буйными джунглями, бывшими когда-то городским парком. Джекс шла неторопливо, наслаждаясь теплом.
Подойдя ближе, она разглядела римские колонны и изящную лепнину, сейчас полускрытую побегами плюща. Узкая тропа, прикрытая переплетающимися ветвями деревьев, вела к скромной двери с табличкой «Служебный вход».
Дэнни-бой сидел за столом в кабинете менеджера. Заслышав ее шаги, он поднял голову, и Джекс заметила красные прожилки в его глазах и сероватый цвет лица. Стол перед ним был абсолютно пуст, его руки – тоже.
– Что ты делаешь?
– Думаю, – хрипло ответил он.
– О чем?
Он перевел взгляд на свои ладони.
– Ты давно была в парке Золотые Ворота? Там живут несколько солдат. Они дезертировали.
– Да, Рэнделл мне рассказал.
Дэнни медленно кивнул.
– Ты с ними не разговаривала? Она отрицательно покачала головой.
– А я разговаривал. Знаешь, что выяснил? Они боятся Майлза не меньше, чем нас. Говорят, он убивает дезертиров. А еще говорят, что он никогда не сдается.
– Я знаю.
– Мы должны добраться до Майлза.
– Мы должны его убить, – поправила Джекс.
– Да, убить, – кивнул Дэнни.
– Не просто разрисовать ему лицо, а убить по-настоящему.
Как она и ожидала, он покачал головой.
– В этом нет необходимости. Мы должны показать ему, что можем добраться до него в любой момент, что он в нашей власти.
– Не обманывай себя. Звездуна так просто не испугать. С ним это не сработает.
Дэнни снова покачал головой.
– Если мы пометим его, солдаты поймут, что он просто человек, такой же, как все. Они потеряют страх перед ним и смогут сложить оружие.
– Не пойдет, Дэнни. Это не сработает.
– Почему ты так уверена? Можно ведь попробовать! Попытка не пытка, пометим его и посмотрим, что произойдет!
– Ты что, совсем забылся, Дэнни? – Джекс не смогла скрыть раздражения. – Они стреляют пулями! Настоящими, которые убивают по-настоящему! Ты хоть видел, какая у генерала охрана?
– Да, видел. Я все это помню, но…
– А вот мне временами кажется, что не помнишь. Или что ты сам начал верить в те байки, которые рассказывают солдаты – что ты призрак и тебя нельзя ни убить, ни ранить!
– Нет, я так не думаю.
– Зато ты думаешь, что все это игра. Но война – не игрушка, Дэнни-бой!
– Я знаю.
– Тогда почему бы нам не убить Майлза? Он ответил, не поднимая глаз:
– Тебе надо понять, Джекс, что насилие и смерть – не единственные силы, способные изменить общественный порядок.
Она открыла рот, чтобы что-то сказать, передумала, затрясла головой и снова возбужденно заговорила:
– Мне как раз ничего не надо понимать! Это ты не понимаешь, что нам грозит реальная беда, боль и смерть!
– Мы должны продолжать действовать теми же методами. Иначе мы признаем свое поражение, – спокойно ответил он. – Если мы перебьем их всех, придут новые. Надо обратить их в бегство. Поэтому нельзя отступать от принятых правил. Наших правил. Предупредим его. Если он нас не услышит – что ж, придется его убить.
Дэнни говорил медленно, как будто пытаясь убедить самого себя.
– Это мой долг. Я должен пометить его.
– Ха! Да ты не пройдешь даже первого часового! – нервно выкрикнула она.
– Посмотрим. Может, я тебя удивлю.
– Точно, тебя пристрелит второй часовой!
Джекс подошла к столу и наклонилась к нему. Ей надо защитить Дэнни от его же сумасбродства, нравится ему это или нет.
– Тебе нельзя туда идти, ты нужен нам, чтобы вести войну. Я пойду. Я помогу тебе изменить этот чертов мир.
– Нет! – упрямо повторил он. – Это мое дело, и это моя война!
– Забудь об этом, Дэнни. Это не только твоя война. Это и мой Город тоже, и я тоже бьюсь за него. Ты понимаешь?
– Я не позволю тебе идти туда.
– Тебе придется. У меня единственной есть хоть какой-то шанс!
Джекс резко развернулась и выбежала из офиса. Дэнни не успел ничего ей возразить.
Она шла по длинным коридорам музея. Солнечный свет, падавший сквозь огромные окна-фонари, разрисовывал темный пол яркими заплатками. В одной из таких заплаток примостился Робот, чинивший лопасть своего автожира. Джекс опустилась на бетонный пол рядом с ним.
– Ну и как война выглядит сверху? – помолчав, спросила она.
– Маленькой. Сверху все кажется незначительным.
– Да, наверное.
– А как она выглядит снизу, из подземелья? Джекс поглядела на свои руки, сложенные на коленях, и усмехнулась.
– Чересчур большой временами.
За окном ворковали голуби. Робот уютно копошился в каких-то запчастях. Было так мирно.
– Я собираюсь пометить Звездуна, – просто сказала девушка.
– Это будет нелегко, – рассудительно ответил Робот.
– Я знаю.
Джекс поймала себя на том, что беспрерывно крутит пальцами серебряный кулон на шее, и снова сложила руки на коленях.
– Ты думаешь, что мы пометим генерала, и война прекратится? – спросил Робот.
– Нет, я так не думаю. Но попробовать надо. Если я этого не сделаю, сделает Дэнни.
Она замолчала.
– А ты этого не хочешь, верно?
– Да у него нет ни малейшего шанса пробраться туда! Его убьют сразу же, будь уверен! У меня по крайней мере есть опыт. – Она покачала головой и прошептала, обращаясь скорее к себе: – Я должна это сделать.
Робот отложил инструмент и внимательно поглядел на нее; затем тронул за плечо. Джекс даже удивилась – за все время, что она его знала, это был первый подобный жест утешения и поддержки.
– Я тебе помогу.
«Мама бы сейчас одобрила меня, – думала Джекс, тенью пробираясь по затянутым туманом улицам Города. – И с Дэнни-боем мама бы согласилась».
Но не маме надо было искать тропки, ведущие к Звездуну.
Найти лагерь дезертиров особого труда не составило. В воздухе плавал дым костра. Они обосновались в укромном уголке парка. Развесистые ветви прикрывали лагерь от глаз. Джекс вскарабкалась на дуб, росший неподалеку, и притаилась, вжавшись в толстую ветку. Солдаты ходили туда-сюда, собирая хворост, таская воду, возвращаясь с охоты с кроликами и перепелами в руках. Девушка терпеливо ждала. Наконец она увидела знакомое лицо.
Дэйв возвращался в лагерь с вязанкой хвороста. Насколько она могла видеть, он не был вооружен. Джекс спрыгнула с ветки и приземлилась на тропинку прямо перед ним.
– Привет, Дэйв! Давно не видел ангелов? – задорно поприветствовала она его.
Солдат серьезно смотрел на нее, все еще сжимая в руках дрова.
– Я сбежал, как ты и советовала. – Он говорил быстро, как будто боясь, что она, не дослушав, растворится. – Мне хочется уйти из Города, но генерал охраняет мост. Мы все хотим домой.
– Это не проблема, Дэйв, расслабься. Иди-ка сюда. Джекс кивнула в сторону поваленного дерева рядом с тропинкой. Сев, она похлопала место рядом с собой. Дэйв тоскливо смотрел в сторону лагеря.
– От меня не убежишь, все равно поймаю! – пригрозила она, и солдат сел-таки рядом с ней.
– В последний раз, когда мы виделись, ты был не такой пугливый!
– После того, как увидишь ангела, никакие призраки не страшны, – пробормотал он.