— Мы с тобой, княже! — нестройным хором отозвались воины. В их глазах впервые за все это долгое, полное напряженного ожидания время появилась надежда.
В ночь перед отбытием Юрий долго не мог уснуть. Он тяжело, словно огромный зверь, ходил по горнице, вглядывался в окно, в освещенную далеким заревом ночь. Свеча погасла, но князь не стал ее зажигать.
«Что будет со мною, с Ириной? Ждет ли меня победа, или смерть, или, хуже того, рабство?». Почувствовав в комнате чье-то присутствие, Юрий стремительно развернулся, нашаривая рукой меч. Посреди комнаты стояла женская фигура, озаренная неярким серебристым светом.
«А ведь я видел ее раньше, — с удивлением вспомнил Юрий. — На иконе, в здешнем храме Святой Софии, она еще считается чудотворной».
— Не печалься, Юрий, — тихо произнесла женщина. — И тебе, и Ирине уготована иная судьба. Вы сможете жить долго и счастливо.
— Я разобью татар? — князь подался вперед. Уже предвкушая ответ, слыша рев победных труб: ведь как иначе им жить с Ириной долго и счастливо?..
Словно отвечая на его мысли, женщина покачала головой.
— Все будет не так. Я защищу свой город, скрою его от этого жестокого мира. Ты останешься в Китеже. Здесь вы с Ириной проживете долгую и счастливую жизнь.
— Но как же мое княжество, моя земля?.. — он подался вперед, позабыв о почтительности.
— Твоя земля теперь здесь. Прочие же земли предоставь их судьбе, — грустно покачала головой покровительница Китежа.
— Я князь и должен быть со своими людьми, судьба моей земли — моя судьба.
— Если ты покинешь Китеж, то погибнешь. Решать тебе…
Последние слова Юрий едва расслышал, и неведомая фигура растаяла в темноте.
«Святая? Или дьявол приходил искушать меня».
Князь потер рукою лоб и… проснулся.
Занимался рассвет — Юрий понял, что сам не заметил, как заснул, сидя на лавке. «Странный сон…» — князь почувствовал, что его рука что-то сжимает, и с удивлением уставился на зажатую в кулаке рукоять меча, которым он хотел попотчевать ночную гостью.
Князь вздохнул. Теперь он точно знал, что ему делать.
И вот уже Юрий, облаченный в доспехи, вооруженный, стоял посреди горницы. Со двора доносились людские голоса, ржание коней — дружина собиралась в поход. Кто-то постучал в дверь.
— Княже, я слышала о беде, постигшей твою семью, плачу об этом вместе с тобой. — Ирина смотрела на него глазами, полными сочувствия и печали, и вдруг обняла его.
Юрий прижал княгиню к себе, чувствуя, как проходит тоска и безнадежность, наливается силой тело. Так они стояли, и ему казалось, нет ни города, ни татар, ни бремени власти, а есть только они двое — он и она, та, что стала теперь единственной его семьей. Как он был слеп и не видел этого раньше?! Его место с ней, здесь. Не нужно никуда идти, потому что она, Ирина, — и есть единственная его родина…
— Княже! — позвал кто-то снизу, и Юрий вздрогнул.
Он едва не поддался соблазну, не согласился с таинственной ночной посетительницей.
«Изыди!» — мысленно велел он и с сожалением отвел руки Ирины:
— Мне пора, береги себя.
Он вышел из горницы, так и не услышав брошенные ему вслед тихие слова: «Живого или мертвого, я буду ждать тебя всегда».
…Солнце весело играло на снегу, на замерзшей глади реки Сить. Въехав на невысокий холм рядом с лагерем, Юрий смотрел на пестрые цвета шатров. «Еще не все потеряли голову от страха или от ордынского меча. Есть еще воины на Руси». Каждый день к лагерю выходили люди: дружинники, потерявшие своих князей, но не честь, заросшие бородой мужики, злые на татар за разоренные села. Пришел и кое-кто из князей, забыв старую вражду.
«Еще немного, и их будет достаточно, чтобы дать орде настоящий бой. Месяца хватит, и поганые степняки будут выметены с Руси железной метлой».
«Господи, помоги! — взмолился князь. — Не дай, чтобы нас обнаружили раньше времени».
К Китежу татары пока не вышли, заплутали в бескрайних лесах, но князь беспокоился. Слал гонцов. Вот и сейчас один из них прибыл, спешит к нему прямо на холм. Сердце Юрия кольнуло.
— Княже, татары осадили Китеж!
Юрий едва не схватился за голову. «Почти не защищенный город. Надо было оставить дружину там».
— Что далее, говори! — велел он.
Гонец сбивчиво поведал, что первый штурм горожане с трудом отбили, но когда стало ясно, что следующего городу не пережить, княгиня Ирина собрала всех горожан и, взяв икону из собора Софии Китежской, пошла с ней на стену. Юрий как наяву увидел длинную процессию. И юную княгиню впереди, держащую образ перед собой, как оружие. Услышал протяжное церковное пение. Почувствовал, как злобно зашевелились татары, увидев на стенах блистающее золотом и яркими тканями шествие.