Джастин все меньше чувствовал себя в своей тарелке. Он будто голый на Таймс-Сквер.
— Просто, для тебя они новые источники, а для меня уже проверенные.
Джастин настороженно повернулся к редактору.
— Так это Вы подослали ко мне Робина? — От удивления он чуть не упал со стула.
— А ты думал кто?
Джастин нелепо улыбнулся. Откуда он знает Честера? Шпионский детектив набирал обороты.
— В общем, я говорил, что тебе нужна сенсация. Похоже, ты удачливый засранец.
Джастин выпучил глаза. Редко можно было услышать непечатные выражения от босса, как будто у него даже в голове сидел цензурный комитет. Он бросил журналисту сверток.
— В Обители вчера повесился парнишка.
«Все чудесатее и чудесатее!» — Подумал Джастин.
— Подробности не известны, но я не думаю, что проблема в неразделенной любви.
Джастин резко выдохнул и похлопал себя по коленям.
— Нам разрешат туда проехать? — Удивился он.
Редактор потер свою потную, толстую шею, туго перетянутую воротником наглухо застегнутой рубашки.
— Я же сказал, у всех свои агенты. — Чуть раздраженно ответил он. — Только тебе нужно будет прикинуться учителем. Как у тебя с географией?
Я живо представил себе своего школьного учителя: маленькую седую старушку в бифокальных очках, которые закрывали почти половину ее острого лица.
— Камбоджу от универмага Блумингдейл отличу.
— Вот и отлично. Большего им и не надо. — Редактор удовлетворенно стукнул ладонями по столу, так, что Джастин вздрогнул от неожиданности.
— Вы хотите, чтобы я отправился туда?!
Босс удивленно уставился на него.
— Нет, парень, мне вообще плевать, куда ты отправишься, но меня попросил МакКларенс, а ему я отказать не могу. — Джастин почувствовал, что злость стала закипать в мужчине и предпочел побыстрее смыться.
Он вылетел из кабинета как на баллистической ракете.
— Что такое? — Заинтересованно посмотрела на него секретарь, отвлекшись от окрашивания ногтей.
Джастин выпучил на нее глаза и ошалело посмотрел по сторонам.
— Все нормально. — Кивнул он и вышел на улицу.
Тепло, но пасмурно. Весна набирала обороты, но небо угрожало противным мелким дождиком. Джастин посмотрел на небо. Облака рассеялись по небу, как молочная пенка по капучино.
12
До Колли я был только на двух похоронах. Моего друга, еще из прошлого интерната, Пита Тимпи, который умер от туберкулеза в пять с половиной лет. Мне тогда тоже было пять лет и я почти ничего не помню. Помню только, как мальчишки с невинными лицами смотрели на его тело в красном гробу, и как я плакал, когда священник читал над ним молитву на кладбище. Кажется, на этих похоронах было много народа.
Вторые похороны в моей жизни случились уже здесь, в Обители. Я тогда прожил в лагере меньше года, когда умер один из подсобных рабочих: сорвался с крыши, когда стелил новую черепицу на административном корпусе. Ох, и суматохи тогда было, все ждали трудовую инспекцию и еще какие-то там комиссии, но наш директор, мистер Хейвс все уладил. Говорят, у него большая мохнатая лапа в мэрии. Ничему уже не удивлюсь.
Тело Колли нашли утром в камере. Он повесился на своем собственном комбинезоне. Его так и вынесли голого и протащили к лазарету. Все говорят, что он повесился, не выдержав суровой здешней обстановки, но я-то чувствовал, что что-то не так.
Нас с парнями, которые были в ту ночь у тюрьмы, допросили, лишили ужинов на неделю (хотя то и не было таким уж наказанием) и заставили отдраить все тюремные камеры до блеска. Теперь-то понятно, что даже Хейвс не отмажется от проверки.
Колли хоронили в закрытом гробу. Мы даже не посмотрели на него, хотя это, может, даже к лучшему. По крайней мере, мы запомнили его как молодого, красивого и беззаботного. Никто не вспоминал, как он умалял начальство не отправлять его в изолятор.
Я пытался забыть его лицо, которое увидел там, в кустах черемухи, за школой. Но это лицо будет преследовать меня всю жизнь. Лицо человека, сломленного машиной. Я смотрел, как гроб с телом нашего товарища опускают в могилу, слыша, но не слушая речь Хейвса и еще пары администраторов, и думал, что все мы похожи на пешеходов, сбитых асфальтоукладчиком. Мы плоские и никому ненужные куски мяса, размазанные по земле, которые рано или поздно соберут и закопают. Как Колли. Слезы стали жечь глаза, и я быстро утер их рукавом. Наклонив голову, я увидел, как Люк смотрит на меня. Признаюсь честно, я никогда не видел его таким. Он выглядел так, будто завидовал Колли. Я испугался его взгляда. Взгляда человека, задумавшего самоубийство.