Она видела причудливые, невообразимые вещи, которые она даже не мечтала увидеть, ее разум унесся прочь, возможно, от ужаса того, что она только что видела. Незваный образ Себастьяна, движущимся с ножом на Люка, пришел в голову, и звук знакомого и любимого голоса Джейса, говорящий: «косвенный ущерб». Ибо, как часто бывали случаи, связанные с пропажей дорогого вам человека, когда вы вновь находите его, он может быть совсем не таким, каким вы его запомнили.
Джослин вздрогнула и перевернула свой капюшон, чтобы прикрыть волосы. Белые хлопья снега уже начали смешиваться с ярко-красными прядями. Она продолжала молчать, улица с польскими и русскими ресторанами, между парикмахерскими и салона красоты, была пустынна в белой и желтой ночи.
Воспоминания высветились под веками Клэри — настоящие на этот раз, а не воображаемые. Мама торопливо вела ее по темной ночной улице, между кучами грязного снега. Низкое небо, серое и свинцовое… Она уже видела это раньше, впервые когда Тихие Браться копались в ее разуме. Сейчас она поняла, что это было. Ее воспоминания о том, как мама водила ее к Магнусу, чтобы изменить ее воспоминания.
Это должно быть была безлюдная зима, но она узнала Гринпойнт Авеню в своих воспоминаниях. Склад из красного кирпича, в котором жил Магнус, возвышался над ними. Джослин открыла стеклянную дверь на лестничную площадку, и они вошли внутрь. Клэри пыталась дышать ртом, пока ее мама нажала на звонок один, два, три раза. В итоге дверь открылась, и они поспешили по лестнице наверх. Дверь в квартиру Магнуса была открыта, и колдун прислонялся к архитраву, ожидая их.
Он носил пижаму канареечного цвета, и на его ногах были зеленые шлепанцы с лицами инопланетян, большеголовых зеленых человечков с антеннами. Его волосы были запутанной, вьющейся, остроконечной массой черного, и его золотисто-зеленые глаза устало мигали на них.
— Дом святого Магнуса для Своенравного сумеречного охотника, — произнес он низким голосом. — Добро пожаловать. — Он широко раскинул руки. — Запасные спальни — туда. Вытрите свои ботинки о половик.
Он сделал шаг назад в квартиру, позволяя им пройти мимо него, прежде чем закрыть дверь. Сегодня это место было сделано в искусственном викторианском стиле, с высокими спинками диванов и большими позолоченными повсюду зеркалами. На столбы были натянуты огни в форме цветов. Три свободные комнаты располагались в конце короткого коридора, отходящего от гостиной; Клэри наугад выбрала комнату справа. Она была выкрашена в оранжевый, как ее старая спальня в Слоуп Парке, здесь был диван-кровать и небольшое окно, которое выходило на тонированные стекла закрытой закусочной.
Председатель Мяу свернулся в клубок на кровати, уткнувшись носом в хвост. Она селя рядом с ним и гладила его уши, чувствуя мурлыканье, которое отдавало вибрациями сквозь его маленькое пушистое тело. Когда она гладила его, она обратила внимание на рукав своего свитера. Он был окрашен темным, и кровь засохла коркой. Кровь Люка.
Она встала и с силой одернула свитер. Из своего рюкзака она достала чистую пару джинсов и черную рубашку с V-образным вырезом, и переоделась в них. Она бросила быстрый взгляд на свое отражение в окне, которое показало ей бледное отражение, ее волосы вяло свисали, мокрые от снега, а ее веснушки выделялись на лице, смотрясь неестественно, словно пятна от краски. Но, как она выглядит — не имеет значения.
Она подумала о Джейсе и его поцелуе — казалось, что прошли дни, а не часы, — а в ее желудке кольнуло, как если бы она проглотила множество маленьких ножей. Она схватила и держалась за край кровати до тех пор, пока боль не отступила. Затем она глубоко вдохнула, и пошла обратно в гостиную.
Ее мать сидела в одно из позолоченных кресел, ее длинные пальцы художника обвивали кружку с кипятком и лимоном. Магнус растянулся на ярко-розовой софе, его зеленые шлепанцы покоились на кофейном столике.
— Стая привела его к стабильному состоянию, — произнесла Джослин уставшим голосом. — Хоть они и не знают, надолго ли. Они считали, что на лезвии была серебряная пудра, но тут выяснилось кое-что еще. Кончик кинжала… — она подняла взгляд на Клэри и замолчала.
— Все нормально, мама. Я достаточно взрослая, чтобы услышать, что случилось с Люком.
— Ну, они не знают точно, что это, — мягко сказала Джослин. — Кончик лезвия, используемого Себастьяном, сломался об одно из его ребер, и застряло в кости. Но они не могут достать его. Он… движется.
— Движется? — Магнус выглядел озадаченным.
— Когда они попытались извлечь его, он зарылся в кость и почти сломал ее, — сказала Джослин. — Он — оборотень, он быстро исцеляется, но это не дает закрыться ране и разрушает его внутренние органы.