— А теперь ты должна решить, какая участь постигнет Бомилькара. Ну, пусть так, решай и о его людях. Я вижу, ты умеешь владеть собой, а я таких люблю! Так что решай! Проклятие на этого глупого осла за то, что он так испортил твое тело! Ты мне нравишься. Может, я бы и оставил тебя при себе, если бы не эти шрамы…
— Это со временем пройдет! — спокойно заявила Лаодика. — Возьми меня на пробу!
— Хочешь остаться с нами?
— Хочу! — твердо ответила Лаодика. — Еще много кораблей плавает по морям. Собственность этого вот и ему подобных! Я еще долго смогу мстить!
— Вот ты какая? Ну, хорошо, попробую! А теперь решай, что делать с этими людьми! Посмотрим, как ты судишь и караешь!
Лаодика не раздумывала ни мгновения.
— С этими? Пусть будет по их желанию! Бомилькар любит золото превыше всего. Значит, нужно расплавить золото и влить ему в глотку! Пусть унесет его в Аид!
— Хе-хе, хорошая мысль! Но мы применим лишь первую часть. Пусть напьется, а потом падаль вскроем и золото добудем! Смотрите, как это дерьмо трясется от страха! Дорогой мой, ведь это же золото, твое любимое золото! Ну, хорошо. А другие?
Лаодика говорила холодным, сдержанным голосом, не поднимая глаз:
— Надсмотрщик Меша хорошо владеет кнутом. Любит слышать крик. Приказывает избиваемой выкручивать руки назад. Значит, ему выкрутить руки назад, связать и забить до смерти. Он услышит крик, долгий и умоляющий, как он любит. Свой собственный крик!
— Хе-хе, по твоему телу я вижу, что тебе есть за что мстить! Хорошо! Пусть будет так! А другие?
— Ох, им я дарую жизнь! Пусть идут на весла! До самой смерти!
Тридон медленно кивнул:
— Кто знает, не обрекаешь ли ты этих на более тяжкую участь, чем тех двоих! Но я тебя понимаю! Хорошо! Я утверждаю твои приговоры. Но ты еще не сказала, что делать с твоими подругами и друзьями?
Лаодика подняла веки и твердо, не моргнув, взглянула в глаза пирату. Ответила она лишь через мгновение:
— Делай с ними, что хочешь. Они не заслуживают никакого снисхождения. Они бежали из осажденного города, дали себя обмануть, а в неволе лишь скулили и пресмыкались!
— Но ведь ты бежала вместе с ними? — удивился Тридон.
— Теперь я поняла, что мы совершили! И притом из моих уст никто не услышал жалобы. Впрочем, ты прав! Я заслужила ту же участь, что и они. Делай с нами, что хочешь!
Тридон дернул себя за бороду, но не гневным, а скорее задумчивым жестом. Он медленно покачал головой.
— Нет. Как тебя зовут? Лаодика? Хорошо. Нет, Лаодика, я решил иначе. Ты останешься со мной! В моей каюте. Что будет с тобой дальше, зависит только от тебя! А этих девок я отдам своим людям. Они уже очень изголодались. Когда они ими насытятся, я продам их в первом попавшемся порту. Мужчины останутся на веслах. Я видел там пару старых и толстых. Тех — за борт! Ну, что? Ни о ком не будешь просить?
— Нет, вождь! — Лаодика не опускала глаз. — Ни о ком из них, ни о себе самой!
— Хе-хе, хорошо сказано! Если ты еще и окажешься любовницей по моему вкусу, то, сдается мне, из тебя выйдет настоящий пират!
Бомилькар, о котором, казалось, забыли, начал обретать надежду. Он робко вставил:
— Вождь, владыка морей! Я понимаю… хлопоты, расходы… Могу ли я рассчитывать, что ты отпустишь меня — получив достойный выкуп? У меня есть склады и дома в Египте, на Делосе, на Крите…
— Эта гиена еще жива? — Тридон притворился удивленным. — Эй, Сифакс, топи золото! О, не жалей, так, таланта три-четыре! Ты, девушка, хочешь сама влить ему в глотку этот новейший отвар из саселы, или мне поручить это кому-нибудь из моих людей?
— О, я сама, сама! Сама напою этого пса!
— Ты обижаешь псов, называя его псом! — пробормотал Тридон и повернулся к Керизе.
— А ты, жена моего друга! Может, и у тебя есть какие-нибудь желания!
— Есть, — тихо, глядя почти с жалостью на трясущегося в смертном ужасе Бомилькара, ответила женщина. — Чтобы ты отослал меня в Карфаген!
— В Карфаген? В город, который гибнет? Но это же безумие! Я дам тебе золота, ты сможешь жить безбедно, где пожелаешь! Твой Кадмос не взял свою долю добычи!
— Нет, вождь! Я хочу быть рядом с ним и сражаться, пока защищается Карфаген. Ты ошибаешься, говоря, что он должен пасть! Римляне тоже ослаблены и еле держатся! Мы можем либо их пересидеть, либо попытаться еще раз вступить в бой. Если Гасдрубал не отступит, как в прошлый раз, мы победим!
— Я слышал, что жена Гасдрубала, Элиссар, — львица, — пробормотал Тридон. — А теперь вижу, что таких, как она, больше! Ха, может, и победите! Значит, хочешь вернуться… Но как это сделать? Ваш порт закрыт…