— Ты с ума сошла, женщина! — бросился к ней пират и невольно оглянулся на Арифрона. Тот быстро пятился, не скрывая ужаса. Сифакс внезапно злорадно рассмеялся.
— Хотя — хорошо! Всех не отпущу, ведь они должны еще отвезти меня на Эгаты! Но двоих, ну, пусть троих, тех, кто первыми вызовется, я тебе дам! Хе-хе, если кто-нибудь вызовется!
— Спасибо тебе! — воскликнула Кериза, бросаясь к лестнице. — Троих? О, в бою пригодятся любые руки!
Она взбежала на помост надсмотрщиков между скамьями гребцов. Здесь ничего не изменилось. Пираты в роли надсмотрщиков были так же безжалостны, так же умели и любили пускать в ход кнут, как и люди Бомилькара. Может, лишь гребцы были еще более измучены, отупелы, подавлены.
Кериза с сожалением и сочувствием огляделась, как всегда, когда спускалась вниз, — Сифакс позволил ей носить воду и перевязывать самые болезненные раны, — хотя и отдавала себе отчет, что это негодяи и дезертиры. Теперь же она возбужденно закричала:
— Слушайте меня! О, слушайте все! Карт Хадашт в огне! Наверное, римляне атакуют! Кто хочет спасти город, того Сифакс обещал отпустить! Там может понадобиться любая пара рук! Скорее! Скорее!
Никто не пошевелился, никто не вскочил. Ближе всех сидевший, отчетливо видный в свете лампы Хирам наклонился, уткнувшись головой в плечи. Сидевшая за ним Апама, отвергнутая Тридоном из-за лица, обезображенного ударами кнута, истерически рассмеялась.
— Нам идти сражаться? За эту чернь, из-за глупости которой мы здесь? О нет!
— Прочь! — бросил кто-то сквозь зубы.
— А что? — язвительно рассмеялся Сифакс. — Я так и думал! Предпочитают безопасное рабство возвышенной смерти! Ну, иди уже, а то нам надо отплывать, пока ночь. Римляне могут тут крутиться, а встреча для нас будет нездоровой. Иди и не беспокойся об этих! Гниль!
Пока Кериза поспешно карабкалась по скалистым ступеням к краю расселины, галера уже пятилась кормой, отталкиваясь шестами, к морю. Но девушка ни разу не оглянулась, вся поглощенная мыслью о том, что происходит в городе.
На возвышенности было значительно светлее, вдали уже вырисовывались черные контуры зданий, башен, крыш. Самая высокая в городе крыша храма Эшмуна на Бирсе темнела на фоне зарева. Но пожары бушевали, верно, внизу, у подножия холма, вероятно, в кварталах Малки, Мапалии, Молуи. Облако тяжелого дыма, уже видное с этого расстояния, было окрашено снизу в красноватый, словно окровавленный, цвет.
Кериза, забыв обо всем, побежала к далекому городу.
53
С более открытых мест Кериза наблюдала за все более близкими пожарами. Постепенно она успокаивалась. Захваченный город горел бы шире, и огонь бы усиливался. Здесь же было хоть и несколько или даже с десяток пожаров, но они, казалось, уже затухали. Поэтому она решила замедлить шаг и пошла, а не побежала, к тому же силы ее были на исходе. Похищение, работа на веслах, безжалостная порка, плохая еда подорвали ее силы, а отдых на обратном пути был слишком коротким.
Она шла через кладбища, потому что только в этой стороне была калитка, не заваленная изнутри землей, — памятная для нее калитка, ведь через нее выходили беглецы и через нее вытолкали ее саму. Но теперь тяжелые, окованные бронзой ворота были закрыты, и когда она встала перед ними, какой-то голос резко окликнул ее:
— Кто здесь и откуда! Отойди от калитки, или я брошу копье!
— Впусти меня! Я спешу к Кадмосу, командиру моры!
— Но откуда ты взялась за стенами? Мы никого целый день не выпускали! Даже похоронную процессию, хотя умер не кто-нибудь, а сам Сихарб!
— Выпускали! Если это вы стояли здесь на страже две недели назад… О, об этом мы еще поговорим! Но сейчас впустите! Я очень спешу и… и очень устала!
— Я не могу тебя впустить! Может, ты шпионка? Ты должна ждать.
— Как тебя зовут? — прервал другой голос.
— Кериза, дочь Макасса!
— Сходится! Ты, впусти ее! Это девка Кадмоса, а на его гнев лучше не нарываться!
Еще некоторое время они спорили, но наконец блеснул свет, трещащий искрами смоляной светильник выдвинулся далеко за стены, и когда стражники убедились, что женщина одна, заскрежетали засовы, и калитка приоткрылась.
Кериза, поспешно протиснувшись внутрь, с тревогой спросила:
— Что это за пожары? Что происходит в городе?
— Что ты спрашиваешь, как дура? Будто не знаешь? Все знают!
— Но я не знаю! Меня не было… долго не было здесь!
— А где же? Что ты плетешь? Будто какие-то корабли плавают? Некоторые из наших богачей многое бы дали, чтобы уехать. Хе-хе, многое бы дали! Но ничего из этого! А ты говоришь, что тебя не было! Эй, что-то ты темнишь!