Тем временем солдаты на берегу построились и начали наступать. Не оставалось ничего иного, как самим пиратам сесть за весла и поскорее уходить от опасного берега.
Но Тридон хорошо знал своих людей и понимал, что в такой ситуации они долго не выдержат; бунт против него, незадачливого «вождя», мог вспыхнуть в любую минуту. Еще до восхода солнца пираты начали браниться, роптать и гребли все неохотнее.
Побережье Сицилии уже скрылось за горизонтом, легкая дымка укрывала беглецов, и Тридон, пользуясь погодой и морем, гладким, как зеркало, спустился в трюм вместе с товарищами, чтобы посовещаться, что делать и где взять новых гребцов. Надсмотрщика Порнака за то, что он допустил освобождение нескольких человек и не подавил бунт в зародыше, немедленно приговорили к смерти и выбросили за борт, а Тридон поклялся богами преисподней и моря, что захватит первый же встреченный корабль, будь то хоть пентера с полным экипажем.
Удача сопутствовала пиратам, о чем они еще не знали, ибо гонец с вестью о ночном нападении добрался до Сиракуз через два часа после отплытия галеры адмирала Фульвия Флакка. В порту еще оставалось несколько легких, быстроходных судов, но комендант местного отряда пренебрег этим происшествием и не послал никого, чтобы догнать и предупредить большую трирему. Впрочем, чего было опасаться? Огромному военному кораблю не пристало бояться какой-то «мыши».
Он лишь не знал, что Флакк еще вечером велел убрать с триремы боевые мостки и катапульты, чтобы у путешествующих дам было больше места. Ведь галера шла не на настоящую войну. У Карфагена уже не было флота, и вся эта демонстрация силы имела целью скорее устрашить карфагенян.
Туман рассеялся довольно внезапно, через два часа после восхода солнца, и обе галеры увидели друг друга одновременно. Серый корабль пиратов, издали казавшийся лишь утлой лодчонкой, медленно плыл на восток и был еще далеко от триремы.
— Рыбаки, наверное, — сказал командир триремы, Опий Сабин. — Торговые суда обычно идут южнее.
— Или через Мессину.
— Да, это рыбаки.
— Какая жалость! — прекрасная Плотина капризно надула губки. — Я уж было подумала, что нас ждет какое-то приключение. Что это, может быть, враг.
— Но у Карфагена нет флота.
— Ну, тогда хотя бы пираты.
Офицеры, окружавшие группу дам, рассмеялись.
— Пираты? Ах, да они улепетывают со всех ног, едва завидев издали военный корабль. Знают, чем для них закончилась бы такая встреча.
— Он меняет курс! Идет быстрее и явно нам навстречу! — крикнул молодой Марк Перперна, с любопытством наблюдавший за движениями другого судна.
Опий Сабин, опытный моряк, через мгновение согласился с ним. В его голосе, когда он обратился к Флакку, было что-то такое, что старый адмирал тотчас же оставил женщин и живо подошел к борту.
— Взгляни, достопочтенный Фульвий. Какой-то странный корабль. И как-то странно он движется.
Они с минуту молча наблюдали. Серое судно приближалось, теперь уже отчетливо видное в ярком свете, и тут все заметили что-то неладное в его движениях. Ну да. Весла работали неровно, вся галера шла каким-то шатким зигзагом.
— Больные, раненые, помощь нужна, что ли? — пробормотал Опий, но Флакк покачал головой.
— Да поглотят меня все боги Аида, если это не пиратская «мышь»!
— Похоже на то! Но чего они хотят? Атаковать трирему?
— Они идут прямо на нас!
— С ума сошли! Ну, но нужно быть осторожным. Центурион, пусть солдаты строятся в боевой порядок на переднем и заднем мостиках.
Едва хрипло проревела буцина, как дисциплинированные солдаты уже высыпали из-под палуб и слаженно строились в указанных местах. Опий Сабин с тревогой указал на пустые места, где должны были стоять боевые машины и мостки.
— Не понадобятся, — уверенно заверил его Флакк. — Те не посмеют атаковать. Они не безумцы.
С беззаботной улыбкой он обратился к женщинам:
— Ну, прекрасные дамы, вы хотели приключений, и, кажется, сейчас будет первое. Потому что это, похоже, все-таки пираты.
— Ах! Я боюсь!
— Как это хорошо!
— Юнона, храни нас!
— Нет, это шутки! Достопочтенный Флакк хочет нас напугать!
— Нет, Плотина! Но, разумеется, нет никаких оснований для опасений. Если это действительно пираты и если они осмелятся напасть, это будет лишь доказательством того, что они либо сошли с ума, либо пьяны. Забава с ними будет короткой!
— Может, все же будет лучше, если благородные дамы укроются под палубой, — посоветовал Опий, но вызвал лишь визг и протесты.
— Нет, нет! Я хочу все видеть!
— И я! И я! Не сдвинусь с палубы!