— А народ? — глухо спросил Оманос. — Ведь были в Карфагене люди, которые не хотели идти ни с Масиниссой, ни с Римом. Что они говорят?
— Ничего, — понуро ответил Кадмос. — А что им говорить?
— Какое мне дело до ваших карфагенских дел! — гневно прервал его Тридон. — Ты мне скажи, что с нашими пленниками? Их купят?
— А кто? Первым же требованием Рима было немедленно освободить и с почестями доставить в Утику всех невольников латинской крови. Как теперь даже упоминать о пленных римлянах из знатных родов? Или оружие. Да они же выдали все, что ковали или скупали сорок лет. Говорят, доспехов и оружия было на двести тысяч человек. На двести тысяч! Боги, да если бы это раздали, возникла бы армия, какой мир не видывал!
— Грош цена этим доспехам! — вставил Идибаал. — Воровство! Седьяфон ковал, а его тесть, суффет Гасдрубал, покупал! При этом все наживались: и Сихарб, и Гимилькар, и Клейтомах.
— Так ты говоришь, что никто здесь не купит нашу добычу?
— Даже слушать боялись. Суффет Гасдрубал кричал, что твою галеру надо захватить, а этих, как он сказал, «достопочтенных пленников и дам» — освободить. Только чем захватывать, когда военные галеры отданы Риму, а торговые все разбежались? Порт пуст.
Тридон заметил, что Кадмос сказал «твоя галера», а не «наша», как всегда говорил в последнее время, но ничего не сказал. Нахмурившись, он смотрел на белеющий в лунном свете город. Через мгновение он пробормотал:
— Да пожрет Аид этих трусов! Не хотят? И не надо! Но пусть знают, что у меня, Тридона, и у всех моих товарищей есть счеты с Карфагеном! Пленников отвезем в Египет, там их купят. Потеряем на этом, но Карфаген вернет нам сторицей. Эй, Аминтос, к рулю! Оманос, буди гребцов! Плывем в Египет!
— Может, все же подождать до рассвета? — осмелился возразить Оманос. — Гребцы очень устали, а здесь нам ничего не грозит. Утром поднимается ветер с суши, поплывем быстро.
— Я сказал: будить гребцов! — так рявкнул Тридон, что, верно, на всей галере все проснулись. — А ты, Оманос, еще одно слово — и полетишь за борт!
Но не успел пират исполнить приказ, как Аминтос от руля лихорадочно закричал:
— Эй, вождь, челн! От порта идет, и мчится быстро!
— К нам?
— Да, прямо к нам!
— Сколько людей в челне?
— Трудно различить! Несколько!
— Позволим им приблизиться! Но быть начеку и следить! Причалить должны с этой стороны, в свете луны.
Прибывшие были в плащах с капюшонами и, перелезая через борт, прятали лица в тени, так что Кадмос никого не узнал. Но он сам стоял на свету, и один из пришельцев тут же шагнул к нему.
— Я узнаю тебя, — сказал он. — Ты был вечером у суффетов и в Совете. Веди нас к предводителю пиратов. Срочное, очень срочное дело!
— Вождь здесь. Вот он.
Когда пришельцы повернулись к Тридону и свет упал на их лица, Кадмос узнал их. Это были геронт Сихарб и Баалханно, командир клинабаров. Третьего он не знал, но уложенная по моде борода выдавала в нем одного из богачей.
Кадмос хотел было назвать их имена, но Сихарб поспешно прервал его:
— Ты нас знаешь? Что ж, ладно. Но молчи. Достопочтенные гости с делом. С важным делом. И мы хотели бы обсудить его с самим вождем.
— Их трое, значит, и нас будет трое, — решил Тридон. — Аминтос, останься. Остальные — в каюты, на нос или куда хотите! Лишь бы подальше отсюда!
Сихарб говорил много, гладко, витиевато. Власти Карфагена, мол, были вынуждены отклонить предложение прославленного предводителя пиратов. Захватил римскую трирему? Ай, боги моря и войны были на его стороне. И пленил самого командующего флотом, Флакка. Что поделать, в нынешней ситуации Карфаген не может купить таких пленников. Но, может, прославленный «повелитель свободных морей» скажет, что он намерен делать с этими римлянами? Отвезти в Египет? Разумеется, это напрашивается само собой. Но это далеко. Где-то у берегов Эмпории или в Сиртах крейсирует римский флот, которым как раз и должен был командовать Флакк. Как легко нарваться на неожиданную встречу. Египтяне — воры и предатели. Что они заплатят за такой товар? Талант, два. А между тем они трое готовы купить пленников. Не официально. Нет. Ни суффет Гасдрубал, ни Советы ни о чем не знают. Они так, сами, на свой страх и риск. А риск велик. Они предлагают, ну, шесть талантов.