— Доминик, расскажи о Мили, пожалуйста. Ведь она не может быть тебе сестрой… Кем она является? Твоей дочерью? — прямо спрашиваю я, так и не придумав, как лучше начать такой разговор.
Доминик оборачивается ко мне, но я не могу в этот момент посмотреть в ответ и понять, что же он чувствует, слишком оживленное движение на улицах.
Парень продолжает молчать, но направленный на меня взгляд не отводит. Черт, как я хочу посмотреть в его глаза! Ну зачем я опять такие разговоры за рулем веду?!
— Это дочь моей сестры. — вдруг выдает он, когда казалось, что уже и не ответит.
— А где твоя сестра? — уточняю я робко, чувствуя, что лезу не в свое дело.
— Уже три года, как умерла. — напряженно отвечает на мой вопрос Доминик, а я даже не представляю, что он должен в этот момент чувствовать.
— Прости, что спрашиваю… Мне очень жаль… Такая потеря… Особенно для маленькой девочки… — мямлю в ответ, явно смущенная такими обстоятельствами.
— Изабелла, вам не за что извиняться. — коротко выдает он и снова замолкает. Решаю не продолжать тему, понимая как это тяжело для парня. Да я сама так и не сменилась с потерей родителей, что уж говорить.
Но спустя время Доминик сам решает рассказать, чему я несказанно рада.
— Накия, забеременела, когда я был в рабах у одной из девушек вашего круга. Она тоже была в рабстве, и ее хозяин, только выяснив о беременности избил ее и выкинули на улицу. Она вернулась в гетто. Я тогда мог выходить из дома, хозяйка днем не интересовалась, где именно я нахожусь. Ее интересовали только ночи, я был ее антистрессовой игрушкой. — парень явно ушел в воспоминания. По ощущениям он даже забыл о моем присутствии, как будто для самого себя воскрешая в памяти эти события. Я боялась издать лишний звук, чтобы не сбить его с мысли. Такое откровение на моей памяти было впервые. — В те дни, когда мне хватало сил хотя бы встать утром после ее развлечений, я шел в гетто к сестре, по дороге пытаясь найти еду и принести ей хоть что-то. В основном приходилось воровать, не всегда удачно… Сестра ничего никогда не просила, она любила свою Милинду, но никогда не рассказывала, кто ее отец, а я не спрашивал. Накия хоть и жила бедно, питаясь только если мне удавалось что-нибудь достать, но была счастлива рядом с дочкой, и это красило ее изнутри. Она была милой и доброй, просто светилась от счастья… А когда девочке исполнилось два года, к нам в гетто пожаловал господин, выбирая новую игрушку. Он заметил Наки, дошел за ней до дома, явно собираясь забрать ее к себе. Но потом он увидел Мили, не знаю, что в этот момент произошло… Он избивал и насиловал мою сестру больше суток, на глазах у дочки. Он убил ее. Я опоздал тогда… не успел к ним… Должен был прийти еще в первый день, но меня поймали на воровстве и не просто избили и выкинули как это было обычно, в тот раз я попал к службе безопасности. Меня вернули хозяйке, которая отыгралась на моем теле за эту оплошность. На следующий день я все-таки смог, пересилив себя, пойти к сестре. Я знал, чувствовал, что что-то случилось, но я опоздал. Когда я пришел, сестра уже лежала сломанной куклой, вся в крови, а это чудовище смывал с себя ее кровь, просматривая на Мили. Я не знаю, чтобы случилось, если бы я не пришел, но не вынес бы этого молча точно, поэтому напал на господина. Конечно, в том состоянии, что я был, у меня бы в жизни не получилось нанести ему серьезный вред. Но для него в любом случае показалось это оскорблением и попыткой убийства. Приехавшая служба спасения даже внимания не опратили на мою сестру, схватили меня и увели. А потом, меня начали часто и много раз продавать или дарить, ведь я был плохим рабом, постоянно сбегал в гетто. Но чего бы мне это не стоило, я не мог, не имел права оставить Мили… Она с того момента больше ни разу не произнесла ни слова. А я явно был не самым лучшим родителем для нее…
Договорив, парень опустил голову на грудь, отворачиваясь. Но мы уже давно припарковались у дома, просто я была в таком ужасе от услышанного, что не могла его прервать, хотя была бы рада не знать. Сердце разрывалось от боли, хотелось прижать парня к себе и не отпускать, пока вся эта боль не уйдет.
— Доминик, я сожалею… Но теперь все наладится, обещаю. Я никогда не оставлю вас. И Мили выздоровеет, вот увидишь. Я не могу изменить прошлое, но будущее мы можем построить такое, чтобы все были счастливы…
Казалось, что парень не слышит меня, он никак не отреагировал на мои слова, а потом…