Собеседник нравился ему все больше и больше, он как будто сам был очарован или во власти наваждения. Разговор легко бежал вперед по извилистой дорожке, сакэ не менее легко исчезало.
На душе у Хэй было легко и спокойно, а вот собеседник его все чаще хмурился, да и поглядывал на лису как-то странно.
— Что-то случилось? — Хусянь улыбнулся ему расслабленно и чуть кокетливо.
Как раз в эту минуту он думал о том, почему так несправедлива судьба лисы — жить с какими-то глупыми императорами, а не с этим незнакомцем, например. Им бы было о чем поговорить. Да и любовью с ним должно быть заниматься гораздо приятнее. Хотя, ведь его вроде никто спать с императорами не заставлял. Он нахмурился, припоминая. Нет, точно, не заставлял.
Мужчина медлил с ответом.
— Знаешь, — наконец сказал он. К этому моменту они давно уже были на «ты». — Мне сегодня предстоит очень неприятная работа.
— Зачем портить такой прекрасный вечер неприятной работой?
— Ты прав, конечно, мне этого совсем не хочется. Но мой долг…
— Вы, люди… то есть, я хотел сказать, мужчины… ну, то есть, вы, жители острова… ну, то есть, ты, ты конкретно! Ты слишком много думаешь о долге. Почему бы не забыть о нем на этот вечер?
Видимо, мужчине помнить о долге тоже не очень уж хотелось, так как он воспользовался советом. Правда, хмурое выражение нет-нет да и проскальзывало, но реже чем прежде.
Дальше все было будто в тумане.
Опомнился Хэй только тогда, когда обнаружил себя страстно целующим своего нового знакомого. Он застонал и отстранился, облизывая распухшие губы. Лисьи чары он не использовал, значит все произошло естественным путем, что было очень странно. Да и потом, Хэй начал первый, будто это его околдовали! Лисы вообще, в человеческом смысле этого слова, никогда сексом ради удовольствия не занимались. Ради размножения — да, конечно. Но в основном с секс был нужен, чтобы забрать энергию у человека. Техника тут хитрая, она передается от лисы к лисе. Есть несколько путей это сделать, например, замкнуть на себе оба канала, по которым ци проходит по телу человека. Как известно, между каналами существует разрыв — во рту. Именно поэтому во время медитаций и занятий определенными практиками требуется прижимать язык к верхнему небу — чтобы замкнуть цепь. Но то же самое можно сделать и во время поцелуя своей жертве. Есть еще несколько способов, и в результате любого из них у мужчины энергии ян становится чуть (или сильно) меньше, а у лисы — чуть больше. Лисам эта энергия нужна для совершенствования и продления жизни. У самих у них энергии ян очень мало, так как, принадлежа частично к миру нечисти, они ближе к инь, темному женскому началу.
Естественно, что в тот момент, когда человек испытывает наивысшее наслаждение, происходит выброс энергии. Этим и пользуется лиса. Так же понятно, что из этого следует — сама лиса никакого наслаждения не испытывает, даже будучи в мужском обличии, иначе это лишит все ее действия смысла. И тут есть определенные техники, но о них лисы никому не рассказывают. Впрочем, некоторые люди и сами давно догадались.
Если лиса слишком часто пользуется услугами одного и того же человека, то энергия у того истощается, и человек долго болеет. В лучшем случае. В худшем он сходит с ума или умирает.
Сейчас если кто и сошел с ума, так явно Хэй, а не человек, потому что секунду назад он целовал того без всяких задних мыслей.
— Прости! — мужчина, кажется, тоже понял, что занимаются они чем-то не тем. — Нам нельзя этого делать. Все неправильно.
Хэй согласно кивнул и отстранился. Он задумчиво смотрел на человеческое лицо и думал, почему с ним вдруг такое происходит. Может, это любовь? Во всяком случае, на платоническую мужскую дружбу это было не очень похоже.
Хусянь слышал раньше о нескольких лисах, которые влюблялись в своих будущих жертв, обычно такие истории плохо заканчивались. Видимо, как раз для того, чтобы проверить эту теорию, Хэй поцеловал человека снова. На этот раз тот сам разорвал поцелуй.
— Нет, мы не можем этого делать! Прости! — его голос снова звучал печально и смущенно. — Прости за все, но это моя работа.
— Да я не обиделся, — Хэй обижено отодвинулся в свой угол, и спрашивать, что человек хотел сказать странной фразой, не стал.
Хэй даже подумал, не использовать ли все-таки чары, чтобы добиться своего, но это было бы нечестно, а с этим незнакомцем ему к трюкам прибегать не хотелось. Вообще лукавить не хотелось, что для лисы было достаточно противоестественно. Хусянь уже давно боролся с искушением рассказать тому все, как есть, и про свою природу и про род занятий.