Как он оказался в этой пустыне, он не помнил. Когда лодка с заснувшей на передней банке Элен приблизилась к стене Мглы, оказалось, что она совсем не такая плотная, как виделось с берега: серая, местами даже почти черная, она клубилась словно дым от гигантского пожара. Несмотря на гуляющий над водой ветерок, стена непонятного тумана хотя и покачивалась, но не сдвигалась с места. Зрелище было фантастическое - через весь океан, вздымаясь ввысь и переходя в серую пелену неба, стояла туманная стена.
Санька невольно перестал грести - душа никак не хотела идти в эту клубящуюся серость, казалось, дышать там нечем. Но он знал, что это не так; были известны случаи, когда люди заплывали во Мглу и благополучно возвращались. Он посидел немного, в голову прокралась предательская мысль: 'Может вернуться, жизнь в Городе бесконечная, найду еще способ вылечить Ленку'. Однако взглянув на девушку - во сне она опять напоминала прежнюю Элен - Сашка выругался и схватил весла.
Мгла сопротивлялась, нос лодки как будто рвал невидимые нити, с трудом погружаясь в призрачную стену. 'А вдруг она станет еще тверже, - испугала Саньку шальная мысль, - и мы не сможем продраться сквозь нее. Тогда все напрасно'. От этой мысли он начал грести еще быстрее, даже взмок. Но он зря переживал, как только ялик полностью оказался во Мгле, лодка пошла быстрее, почти так же, как в открытом море. Почему-то он не сомневался, что стена окажется неширокой. Сашка помнил, что рассказал американец - через Мглу можно пройти, поэтому и считал её просто стеной, какой-то границей, отделявшей их мир, пусть и большой, но стеной. Хотя в Городе ходили совсем другие слухи о Мгле - считалось, что она бесконечна. Однако если думать так, то вся затея становилась бессмысленной, поэтому Санька отбросил все мысли и просто греб, пытаясь как можно скорее проплыть мрачное место.
Появилось то чувство, о котором рассказывали все побывавшие здесь - ощущение чужого мира. Человек не должен находиться здесь, сердце то рвалось из груди, то почти останавливалось, в голове билась отчаянная мысль - уходи отсюда! Здесь смерть!
'Хрен вам всем! - сжав зубы, Санька упрямо греб. - Помрем так помрем, все равно - это не жизнь!' Была у него такая черточка в характере - с ним можно было решить все дела, если общаться мягко и по-доброму. Но если он встречал недоброжелательность, угрозы, то становился злым и упрямым. Чем больше противодействие, тем сильнее он рвался в бой, непонятно кому доказывая, что настоящий мужик. Из-за этого частенько ходил в синяках.
Элен, до этого заснувшая под размеренное качание лодки, как только вошли во Мглу, открыла глаза и начала проявлять беспокойство: она дергалась, пытаясь освободиться от веревки, и даже начала произносить какие-то звуки. Сашка давно не слышал её голоса, с того самого момента, когда хлыст ангела отрубил девушке пальцы, и теперь чуть не заплакал.
- Твари! - закричал он, подняв голову. - Я до вас доберусь!
Крик завяз в окружавшем полумраке, но привлек внимание Элен; та уставилась на Сашку безумным взглядом, глаза её наливались яростью. 'Ну, вот и все, - Санька бросил весла. - Припадок'. Было ясно, что он с ней не справится - стоит ей разорвать веревку и все, конец им обоим. Ясно, что стрелять в неё он не будет, даже если она начнет рвать его на куски - у серых в момент припадка силы, как у медведя - он скорее попытается вместе с ней прыгнуть за борт, лучше утонуть вместе, чем видеть мертвую Ленку.
- Леночка, это я, - позвал Санька, в глубине души надеясь на чудо. Но все напрасно: Элен зарычала и, оскалившись, потянулась к нему. Даже не верилось, что горло девушки может издавать такие звуки. Сашка встал - что тянуть, надо завязывать с этим делом. Он знал, что веревка не удержит девушку и решил не ждать, когда она вырвется на свободу. Он сунул руку в карман, чтобы достать нож - 'освобожу и в воду, она обязательно кинется за мной' - но вдруг голова закружилась, и он мягко завалился на дно лодки. Сознание он не потерял, но ослабел и с трудом перевернулся так, чтобы шпангоут не врезался в спину. Элен тоже перестала рычать, звуки, которые она сейчас издавала, больше походили на писк, и тоже улеглась на бок. Санька через силу приподнимал отяжелевшие веки, пытаясь разглядеть, что с ней: девушка совсем успокоилась, закрыла глаза и, похоже, уснула. Он еще поборолся, пытаясь взять под контроль тело, внезапно ставшее чужим, но не смог и тоже провалился в сон-забытье.
Все дальнейшее Сашка помнил урывками. Он несколько раз просыпался, хотя, скорее, приходил в сознание, еле-еле разлеплял веки и искал глазами Ленку. Глазные яблоки тоже стали чужими и слушались с запозданием, как 'дохлый' компьютер. Элен лежала все в той же неудобной позе, завалившись набок на борт лодки. 'Надо бы перевернуть, отлежала, наверное, все...', - тяжело думал Санька и опять забывался в темном омуте сна-беспамятства. Похоже, так продолжалось не один день. Просыпаясь, он чувствовал, что горло сводит сухостью, очень хотелось пить, но сил не было - все вытянула клубящаяся вокруг серость.
Однажды он очнулся и, еще не открывая глаз, понял, что что-то изменилось. Воздух! Теперь это был не мертвый стерильный воздух Мглы, это был настоящий, насыщенный влагой воздух моря. И ветер - лодку ощутимо качало. Сашка разлепил глаза и сначала подумал, что ослеп, но тут же понял, что ошибся, просто вокруг была ночь. Он повернул голову: 'Звезды!' Большие и маленькие они усыпали небо и даже, казалось, освещали лодку. Шершавым языком он лизнул повлажневшие губы - соленые! Санька попытался пошевелиться, и в этот раз это удалось.
Поднявшись на колени, он вгляделся в темноту и чуть не закричал: в призрачном свете звезд было видно, что лодка пуста, на передней банке никого не было!
- Элен, Ленка, - бормотал Сашка, на четвереньках пробираясь на нос ялика. Надежда на то, что Элен просто освободилась и лежит сейчас на дне лодки, исчезла почти сразу - немного продвинувшись в качавшейся лодке, он опять приподнялся; то, что в темноте можно было принять за лежавшую худенькую фигурку, оказалось рюкзаком. Он отодвинул находку и дополз до передней скамьи, залез на лавку, где когда-то сидела Элен, и, держась за борта - лодку раскачивало все сильнее - вгляделся в океан. Темно. Можно было уверенно говорить о том, что находится в пяти метрах от лодки, но дальше, в свете звезд, ничего нельзя было разглядеть. Санька вернулся за рюкзаком, достал флягу и напился. Потом опять уставился в темноту - ни мыслей, ни движения.
Неизвестно, сколько он так просидел. Море начало успокаиваться и вокруг посерело, ночь была теплая и душная, гораздо теплее, чем в Городе, а предстоящий день грозил настоящей жарой. На заалевшем с одной стороны небе - ни облачка. Санька безучастно наблюдал за восходом солнца. Когда-то в Городе он мечтал хоть краем глаза увидеть солнце, но сейчас вся божественная красота рождения светила из моря оставила его равнодушным. Только теперь, потеряв Элен, он понял, какое место она занимала в его жизни. Он всегда знал, что любит её и любит сильно, но сейчас стало ясно, что она и была его жизнью.
Океан совсем утихомирился, даже малейший ветерок не касался лица Саньки. Мелкая зыбь ломала льющееся с небес солнце на мириады блесток. Солнце еще только приподнялось над горизонтом, а вокруг все уже дышало жарой. Сашка скинул куртку, оставшись в клетчатой рубашке, достал из рюкзака полотенце и обмотал им голову. Он боялся закрыть глаза и лечь - все время казалось, что он упустит плывущую Ленку. Санька так явно представлял себе поднимавшуюся над водой черноволосую головку, что пару раз ему казалось, что он действительно увидел Элен. Палящая жара загнала его в состояние полубезумия: иногда он видел землю, людей, бегущих к нему прямо по воде, но очнувшись, видел вокруг все то же расплавленное море. Наконец, зной победил, и он упал без сознания на дно лодки.