— Я думал, что экипаж „Доброй Надежды“ сможет разрешить эти две проблемы. Во-первых, потребность в мыслящих существах, которым я могу передать Цитадель. А во-вторых, я хотел воспрепятствовать вашей цивилизации добраться сюда. Честно говоря, ваши люди еще недостаточно зрелы для обладания Цитаделью.
— Как вы доставили сюда экипаж? — спросил Флеш…
— Мои исследовательские зонды постоянно находятся в полете, разыскивая следы другой цивилизации и новые разумные расы. Они обнаружили „Добрую Надежду“ и сообщили мне о ней. Я полетел к кораблю, доставил весь экипаж сюда и рассказал все то, что теперь рассказываю вам. Все они согласились помочь.
— Я бы сказал, что безопасность Галактики — наш общий долг, — вмешался ван д'Хеф. — Но, может быть, тут было больше как бы корыстных мотивов. Нам предложили настоящее бессмертие. И власть. И мы приняли все это.
— Вы приняли предложение, — сказал Флеш. — Но почему же вы тогда вернулись назад и убили самих себя? Почему вы позволили „Доброй Надежде“ дрейфовать? Вы же знали: рано или поздно кто-нибудь найдет этот корабль и обнаружит трупы. Почему вы просто не перенесли корабль сюда? Или не уничтожили его?
— Потому что в поисках нас, люди могли зайти слишком далеко — „Добрую Надежду“ считали пропавшей без вести. Раньше или позже вы снова возобновили бы поиски, — сказал Мартин. — После того, что я узнал от экипажа „Доброй Надежды“, я понял, что ваша раса так легко не отказывается от подобных предприятий. Вы бы продолжали поиск „Доброй Надежды“. Раньше или позже ваши люди обнаружили бы эту планету.
— Я не могу понять этот ваш аргумент, — сказал Флеш.
Он встал и начал ходить перед окном взад и вперед.
День был ясным и безмятежным. Вдали, словно иллюстрация из старой книги сказок, виднелся водопад с радугой.
— Я боюсь, что вам придется убедиться в этой логике, — сказала Сандра Дебоншир. — Я психолог. И была уверена, что контакт можно предотвратить только в том случае, если „Добрая Надежда“ вернется назад с нашими телами.
— Итак, вы вернулись на борт в более раннее время и убили экипаж… включая и саму себя? — недоверчиво спросил Флеш.
Молодая женщина кивнула.
— Однако в последнее мгновение я не смогла убить саму себя… по крайней мере так, как я это сделала с остальными. Я вытащила свое тело из криокамеры и вытолкнула его из шлюза.
Дейл подавила стон.
— Если корабль в конце концов и найдут, все будет выглядеть так, словно я сошла с ума, убила всех на борту, а потом выпрыгнула из шлюза, — сказала Сандра.
— И что же теперь? — с отвращением спросил Флеш.
— К несчастью, корабль Цитадели-2 обнаружил „Добрую Надежду“ раньше ваших людей. Они узнали, что мы сделали, установили генератор гипердрайва и отправили корабль назад… судя по тому, что рассказал мне доктор Зарков, в область вашей Федерации, — сказал Мартин.
— Почему? — резко спросил Флеш. Его трясло, и он ощущал потребность убить кого-нибудь.
— Они хотят войны, — пояснил Мартин. — Они хотят, чтобы ваша Федерация напала на них. Они живутзщя войны. Наша Цитадель возведена военными стратегами. Отправляя „Добрую Надежду“ с трупами на борту назад, в Федерацию, они надеялись спровоцировать реакцию на насилие. Гипердрайв-привод был запрограммирован на возвращение сюда. Ваша Федерация, к тому же снабженная знаниями Цитадели, выставит достойные внимания военные силы. Это именно то, чего они хотят.
— А вашим создателям потребовался почти миллион лет, чтобы развить эту философию? — воскликнул Флеш.
Мартин подошел к Флешу, положил руку на его плечо и улыбнулся.
— Вы получите все способности, которые мои создатели хотели когда-либо распространить по Галактике. Способности, которые ваша цивилизации давно утратила. Вы понимаете войну и насилие, но ненавидите их, и все, что с ними связано. Если вы готовы помочь нам, я знаю, что для вас всех наступит мир. Вечно длящийся мир. И для Второй Империи, которая однажды, может быть, протянется к той Империи, которую мои создатели творят в Туманности Андромеды.
Флеш посмотрел в киберглаз андроида, но увидел перед собой прекрасную молодую женщину, лежащую на полу. Убитую женщину. А потом он увидел сто пятьдесят семь мужчин и женщин с „Доброй Надежды“, их перерезанные шеи и разлагающиеся тела. Его охватила дурнота.
Андроид говорил о насилии. Но о насилии в таких чудовищных размерах, что это невозможно было даже представить.
И все же от него, Флеша, требовалось, чтобы он признал, что такое насилие может существовать. От него требовали признать и тот факт, что оно может вспыхнуть снова и, может быть, даже очень скоро.
Может он отказаться?
Он посмотрел на Дейл, сидевшую на краешке своего стула и напряженно наблюдавшую за ним. Возле нее сидел Зарков, ушедший в себя, погрузившийся в собственные мысли.
Может ли он отказаться?
Его взгляд упал на Сандру Дебоншир, которая сделала больше, чем кто-нибудь из них мог себе представить.
И на капитана ван д'Хефа.
Мог ли он отказаться?
Потом он посмотрел на Мартина, андроида, казавшегося человеком, как и все другие люди, которых он когдалибо встречал. И он опустил голову.
— Как я могу отказаться? — тихо спросил он.
Мартин еще крепче сжал его плечо.
— Ты не можешь, — сказал андроид. — Ты не можешь.
„Нет, он не может отказаться, — подумал он. — Даже, если это означает, что они должны будут остаться здесь без всякого контакта с Землей. На многие месяцы, может быть, даже годы“.
Он посмотрел на Дейл и Заркова. Они оба кивнули.
Они сделали свой выбор. Потом он посмотрел на Мартина.
— Мы поможем вам, — сказал он. — Как бы долго это не продлилось, мы вам поможем.
Космическая западня
Флагманское судно солнечной империи все еще находилось в круглой галактике М-67, отдаленной от Земли более чем на тридцать миллионов световых лет. Возвращение к родному Млечному Пути было все еще технически невозможно и все попытки Перри Родана просить помощи у чужого разума из этой галактики потерпели провал. Первая встреча с разумом круглой галактики М-67, казалось, доказывала, что господствующая здесь форма жизни похожа не на земную, а на халютерную.