— Ты же выше этого, — вздыхаю я. — Тебе не пристало обнажаться перед камерой.
— Только наполовину обнажаться, — поправляет он. — Мне это нравится. Тебе стоит как-нибудь попробовать.
Его взгляд блуждает по моему телу, но когда глаза снова встречаются с моими, он прочищает горло и кладет левую лодыжку на правое колено.
— Итак. Июль. Нам нужно обсудить лето.
Я заканчиваю просмотр листовки с нашими прошлогодними показателями.
— Верно. Я проанализировала перспективы и поняла, что ты прав. Нужно нанять еще одного пилота и арендовать самолет.
— Сразу остановлю тебя. Мы можем нанять еще одного пилота, но я лучше куплю самолет, чем возьму в аренду.
— Что ж, это не мой бизнес, а твой… — я прищуриваюсь и скрещиваю руки на груди, — но не думаю, что это укладывается в твой бюджет.
— Бизнес настолько же мой, насколько и твой. А насчет денег можешь не беспокоиться. Скажу просто: семизначная сумма, детка.
— Что?
Прожигая меня взглядом, он слишком долго не отвечает. Я уже собираюсь повторить, когда он наконец говорит:
— Да, семизначная сумма, Ти. Именно столько лежит в банке на моем личном счете. Найми нам еще одного пилота и купи второй самолет. Давай сделаем это.
— У тебя нет…
— Хочешь доказательств? — Чад открывает свое банковское приложение и показывает доступный баланс. Я в недоумении забираю у него телефон. Откуда, черт возьми, у него больше миллиона долларов? — Давай слетаем куда-нибудь сегодня. Только мы вдвоем. В расписании нет ничего на ближайшие шесть часов.
Чад встает и протягивает мне руку. Я беру ее, но встаю слишком поспешно, и наши тела сталкиваются. Он поддерживает меня, положив руку на поясницу, отчего у меня перехватывает дыхание. Клянусь, он тоже так думает, но, должно быть, мне это только кажется. Он не рассматривает меня так, нахождение так близко не влияет на него… или так и есть?
— Полегче, тигренок.
На мгновение между нами повисает тишина. Внезапно он обхватывает мое горло и целует. Это совсем не то, чего я ожидала — это так грубо, и я не могу не застонать, растворяясь в нем. Мои пальцы скользят вниз по его груди, пока не доходят до пояса, его серые спортивные штаны сейчас бы очень пригодились. Он пробует меня на вкус и дразнит, как будто хотел этого так же давно, как и я.
Спать со своим лучшим другом — ужасная идея. Спать со своим деловым партнером — еще худшая идея… но к черту все это.
Прервав наш поцелуй, Чад отпускает мою шею и берет за запястье, которое находится менее чем в дюйме от его напряженного члена.
Он целует место, где бьется пульс, и тихо говорит:
— Прости меня, Ти. Я не должен был этого делать.
Я отвожу взгляд, провожу пальцами по губам, затем качаю головой:
— Нет.
Я наконец встречаюсь с ним взглядом, когда он спрашивает:
— Нет?
— Ты не можешь так целовать меня, а после извиняться, словно это было против моей воли. Или словно ты этого не хотел. Ты поцеловал меня. После долгих лет притворного флирта со мной ты принял такое решение. И я…
— Все это не было притворством. Никогда, — настаивает он. — Я хочу тебя уже много лет. Но мне приходилось прикрываться шуточками и наблюдать за тем, как ты водишься с гребаным пожарным Кайлом, который, кстати, никогда тебя не заслуживал… Постой, так ты хотела, чтобы я тебя поцеловал?
— Это не то, что я имела в виду.
— О нет, ты не отвертишься. Ты сказала, что я не должен извиняться, словно ты этого не хотела.
— Но ты извинился, — выплевываю я в ответ, — и сказал, что не должен был целовать меня. Я прекрасно понимаю, что ты, вероятнее всего, совсем не хочешь меня, а тверд как камень по той лишь причине, что недавно исполнял свой маленький эротический танец для дамочек. Но ты не можешь разрушить годы нашей дружбы из-за этого.
Я отступаю от него на шаг. Это было ошибкой.
Чад проводит рукой по волосам.
— Я не хочу быть для тебя просто другом… Я хочу большего.
— Чушь, — усмехаюсь я. — Ты бабник. И всегда им был. Ничего ты не хочешь…
— Хочу, — он сокращает расстояние между нами, потянувшись ко мне, — я хочу тебя, всю тебя, если только ты позволишь.
— А я вот не хочу тебя, — вру я.
Как бы сильно я этого ни хотела, все закончится так же, как с Кайлом. Я вызывающе поднимаю подбородок, настаивая на своем, даже если он видит меня насквозь.
— Спорим, у меня получится доказать обратное? Если я проведу рукой между твоих ног, ты окажешься мокрой для меня? — спрашивает он, отчего у меня перехватывает дыхание. — Я ведь прав, не так ли? Признай это. Ты тоже хочешь меня.