– Можно. Только побыстрее. – Рик поднялся и достал бумажник.
Моника появилась в очередных джинсах, которые были так похожи на предыдущие, что Рик не углядел никакой разницы. По просьбе Моники продавщица срезала ярлыки, чтобы она вышла из магазина в обновке.
Наконец покупки завернули и они направились к эскалатору. Увидев указатель секции женского нижнего белья, Моника сошла с эскалатора и остановилась, завороженно глядя на витрины с красными и черными кружевными трусиками.
Рик похолодел от ужаса.
– Пойдем. А то еще опоздаем.
Моника округлила глаза.
– А разве Центральный парк закрывается?
– Я не это имел в виду.
Она подошла к нему вплотную и, взяв за руку, проникновенно шепнула:
– Может, задержимся? Всего на десять минут! Ну, пожалуйста! – И ее сочные губы сложились сладким бантом. – Я вас очень прошу.
– Ладно. Но только на десять минут.
– Хорошо. – Она засияла и, встав на цыпочки, чмокнула его в щеку.
Невинный поцелуй грозил обернуться для него глобальной катастрофой. Господи! Дело дрянь. А что произойдет, если он будет стоять и смотреть, как она выбирает нижнее белье?!
– Я подожду вас на первом этаже.
– Почему? – спросила Моника, и улыбка ее потухла.
– Потому что у меня там дела. – Он засунул руку в карман и достал деньги. – Возьмите.
– Спасибо. У меня есть свои деньги. – Она вздернула подбородок и направилась к вешалкам с бельем.
Господи, ну что он опять сделал не так?!
– Через десять минут жду вас внизу у эскалатора, – бросил он ей в спину.
Моника махнула рукой, не удостоив его взглядом.
Ну и прекрасно! Пусть покупает себе все, что только захочет! Он не собирается истязать себя, глядя, как она выбирает себе трусики.
Рик спустился на первый этаж и зашел в туалет – сполоснуть лицо холодной водой. Возвращаясь к эскалатору, он остановился у прилавка с мужской парфюмерией и побрызгал себя пробной туалетной водой. Какая гадость! Он чертыхнулся и заработал в ответ несколько недоуменных взглядов. Правильно делает, что никогда не пользуется этой дрянью!
Через девять минут Рик уже стоял у эскалатора. Странное дело, зачем они держат дочь в такой строгости? Тем более что Моника вроде бы дочь послушная. Считается с мнением родителей и дяди... Ну а то, что ей хочется приодеться, говорит о вполне естественном чувстве протеста, а не о желании привлечь внимание мужчин.
Именно это больше всего и смущало Рика. Она не имеет ни малейшего понятия, насколько сексуальна. Не замечает, что, глядя на нее, мужчины заводятся с полоборота. Похоже, ей это совершенно безразлично. Она с большим интересом глазеет на витрины магазинов и таращится на девиц с пирсингом на пупках.
– Хочу еще один хот-дог. – Моника полезла в карман джинсов за деньгами. – И еще кока-колу со льдом.
– А вам дурно не будет?
– Почему? – наморщила она носик
– Потому что вы уже выпили две колы, съели хот-дог и пакет с воздушной кукурузой.
– Ну и что? – Она сунула деньги продавцу и смачно откусила изрядный кусок горячей сосиски с горчицей.
Для такой миниатюрной женщины у Моники был чудовищный аппетит. Правда, она тут же сжигала все калории. Час назад она пристроилась играть в летающую тарелку с двумя подростками и загоняла мальчишек, а у Рика закружилась голова смотреть, как она носится и ловит тарелку.
Неудивительно, что Моника в такой превосходной форме. Она живая как ртуть! Ни минуты не сидит на месте. И другим не дает. Растормошила и его: заставила взять пару подач.
Моника ополовинила хот-дог, измазав в процессе кончик носа горчицей. Рик стер ее пальцем. Она благодарно улыбнулась и отхлебнула коки. И не легкой, диетической, а настоящей.
– Может, посидим немного в тени? – предложил Рик, сунув под мышку пакет с юбкой и вторыми купленными джинсами и направляясь в сторону огромного тенистого дуба с толстыми кочковатыми корнями.
Моника послушно следовала за ним.
Углядев между корнями уютный уголок, она плюхнулась на траву и похлопала ладошкой рядом, приглашая Рика.
Выбора не было, и он устроился рядом с ней. В опасной близости.
– Мне так нравится Центральный парк! – с улыбкой заметила она. – Давайте приедем сюда как-нибудь еще. Ладно?
– Не знаю. Вы меня здорово утомили.
Она насупилась.
– Я пошутил.
Она с облегчением вздохнула, отправила в рот последний кусок сосиски и вытерла рот.
Рик посмотрел на ее губы – сочные, влажные, цвета спелого персика, – и кровь стремительно понеслась по жилами. Моника слизнула с уголка рта крошку хлеба, и он поскорее отвел глаза.
– Каким видом спорта вы занимаетесь? – внезапно спросила она.
– Что? – удивился Рик, снова переводя на нее глаза.
– Вы не любите спорт?
– С меня вполне хватает беготни по офису.
– Беготня по офису не спорт.
– Я много работаю. И на спорт у меня нет времени.
– Дядя вас так сильно эксплуатирует?
– Никто меня не эксплуатирует. Просто много работы.
– Так нельзя. – Моника покачала головой. – Вы умеете плавать?
Он кивнул.
– Умею. Только давно не плавал.
– Вот завтра и поплаваем, – не терпящим возражений тоном заявила она.
– Где, например? – с усмешкой спросил Рик.
– А вы не знаете? Хотя бы в Кони-Айленде. Я читала в рекламном проспекте в самолете.
Рик не был там сто лет.
– Можно, – без особого энтузиазма буркнул он.
– А вы против?
– Да нет. Просто у меня много работы. Я думал, утром вы сходите в библиотеку, а я...
Она застонала.
– В библиотеку я могу и дома сходить. Я приехала посмотреть Нью-Йорк.
– Но мы не можем целый день бродить по городу.
– Почему?
– Может, все-таки утром заедем в офис? Вы посидите у меня в кабинете за компьютером, а я разберусь с бумагами. Ну а потом поедем в город.
– В Кони-Айленд?
– Может, лучше в какой-нибудь музей? Например, в Музей современной живописи и скульптуры Гуггенхайма.
– Знаю. Он есть у меня в списке.
– Ах ну да, у вас же список! – Рик подавил тяжкий вздох. – Скажите, а в вашем списке предусмотрен отдых?
Моника засмеялась.
– Вы уже устали? – Она убрала руки из-за головы, устроилась поудобнее и, просияв улыбкой, предложила: – А вы расслабьтесь!
– Как?
– Очень просто. – Она потянула его за рукав. – Садитесь поближе.
Какого черта?! Что еще она придумала? Предчувствуя недоброе, Рик все-таки пододвинулся.
Она положила руку ему на плечо и потянула к себе, приглашая положить голову к ней на колени. Сначала он сопротивлялся, но она одарила его такой улыбкой, что вся его решимость мигом улетучилась.
– Вот так, устраивайтесь поудобнее и отдыхайте!
– Думаете, я такой немощный, что мне нужно поспать?
– Уверена. – Моника, снова засмеялась и, запустив пальцы в его шевелюру, легонько потянула вниз, опустила его голову себе на бедра и принялась нежно поглаживать его по волосам.
От удовольствия Рик зажмурился, но тут же открыл глаза и, не глядя на нее, пробормотал:
– Лучше не надо.
– Почему? – удивилась она.
Он взглянул ей в лицо. Она смотрела на него с невинным видом, а пальцы продолжали свое дело.
– Вам не нравится? – Она взмахнула ресницами. – Папа любит, когда я массирую ему голову. Говорит, помогает расслабиться.
Рик вздохнул. Господи, какой же он кретин! Во всем видит злой умысел. А Моника... Она такая... Воистину святая простота.
На миг ее пальцы замерли:
– Какое странное ощущение у меня в животе... Со мной так никогда не было.
Рик стремительно сел.
– Я сделала вам больно? – спросила она, глядя на него с неподдельным участием.
Рик поднялся и покачал головой. Боже праведный! Неужели она до такой степени наивна?!
– Нам пора возвращаться. А то скоро начнется час пик и будет трудно поймать такси.