Потом, повернувшись к испуганным батракам и работникам, окружившим троих ребятишек, приказала всем заняться делами и не болтать всякого вздора.
Однако слова ее Хейзл не убедили. Она не доверяла вдове чуть ли не с самого детства и чувствовала, что та враждебно настроена к Ранульфу.
Хейзл ни на мгновение не забывала о том, что является законной владелицей фермы. Не пора ли наконец поставить все на свои места, вопреки желанию вдовы, доложить о случившемся местному законоведу и отправить гонца к господину Натаниэлю?
Нет, надо дождаться совершеннолетия, или замужества, или… впрочем, вряд ли ей удастся разорвать отношения со вдовой и поступить так, как она сама считает нужным. Сколько Хейзл себя помнила, эта ужасная женщина порабощала ее волю, полностью подчинив себе девушку.
Хейзл стиснула кулаки и поджала губы. Она должна переломить ситуацию. Но может быть, подождать, пока они вернутся? Да, надо подождать до полудня.
Люк прибыл еще до полудня и смущенно сообщил, что господин Ранульф всех обманул.
— Итак, мисс Хейзл, если вы дадите мне что-нибудь перекусить и одолжите коня, я съезжу за юным проходимцем в Лунтраву. Надо же так обойтись со всеми нами, даже не намекнуть мне, что он получил весточку от отца! А я так ждал письма от Его чести, надеясь, что он прикажет нам вернуться…
Хейзл вскинула бровь:
— Вернуться? Но почему? Люк покраснел и пробормотал что-то невнятное.
Хейзл смотрела на него несколько секунд, после чего очень спокойно произнесла:
— Впрочем, ты не напрасно просил сенешаля забрать отсюда господина Ранульфа.
Люк многозначительно посмотрел на девушку.
— Да… Увы, здесь не место для господина Ранульфа. Прошу прощения, мисс, но мне бы хотелось предостеречь — не доверяйте этому Эндимиону Леру и никогда не соглашайтесь отправляться с вашей бабушкой на рыбную ловлю!
— Благодарю вас, господин Хэмпен, но я сама могу о себе позаботиться, — с достоинством ответила Хейзл. Однако глаза ее были полны тревоги: — Надеюсь… Ох! Надеюсь, что ты обнаружишь господина Ранульфа в Лунтраве целым и невредимым! Все это… все это очень странно. И старый козопас… кто бы это мог быть? Возле Эльфова перехода иногда встречаешь странных людей. Ты дашь мне знать, если ничего плохого не случится?
Люк пообещал. Слова Хейзл смутили юношу, его опять охватила тревога, и пятнадцать миль пути до Лунтравы на добром коне показались ему бесконечными.
Увы! На ферме Зеледжелли Ранульфа не оказалось, но, как выяснил Люк, фермер ждал его, потому что несколько дней назад получил от господина Натаниэля письмо, из которого следовало, сын его уже должен был находиться в Лунтраве. Теперь Люку оставалось лишь на следующее утро выехать в Луд, куда, как мы уже знаем, он прибыл спустя несколько часов после отъезда господина Натаниэля.
Глава XXI!
Кто такой Портунус?
Проделав половину пути до Лебедяни, господин Натаниэль привязал коня к дереву и решил немного вздремнуть. Время перевалило за полдень, и чем дальше он уезжал на запад, тем становилось теплее, словно вернулось лето.
Его разбудил сухой смешок, и, оглядевшись, он увидел присевшего возле него старика — странного на вид, который внимательно смотрел на него.
— Кто это меня разбудил, хотел бы я знать? — недовольным тоном спросил господин Натаниэль.
Старик закрыл глаза, сглотнул несколько раз и сказал:
После чего нетерпеливо топнул ногой.
Свихнулся, что ли, старик, подумал господин Натаниэль и закрыл глаза, надеясь, что старикан уйдет.
Однако тот не собирался уходить и то и дело подталкивал Натаниэля в бок.
— Что ты делаешь? — возмутился господин Натаниэль.
ответил старик.
— Вот и ступай доить своих красных овец, а я хочу спать, — с этими словами экс-мэр надвинул на глаза шляпу и притворился, будто храпит.
Но тут же вскочил, взвизгнув от боли. Старик изо всех сил ткнул его в живот и уставился на него, склонив голову набок. Глаза его, казалось, полыхали огнем, до того были яркими.
— Что ты себе позволяешь, старикан! — рассердился господин Натаниэль. — Почему не даешь мне спать? Шел бы ты своей дорогой и оставил меня в покое.
Тут старик стал тыкать пальцем в дерево, издавая нечленораздельные звуки.
Затем подобрался поближе к господину Натаниэлю и прошептал: