За столом радостно звякнула посуда и загремели лавки. Это произошло так внезапно, что даже миссис Андерсон невольно сделала шаг назад, чтобы её ненароком не задело, однако она быстро вернула самообладание и, сладко улыбаясь, замерла в ожидании своего окончательного триумфа над Келлерами.
Чем точно не мог похвастаться Андерсон-младший, так это умением приходить в себя с такой же скоростью. Услышав заявление матери о том, что он внезапно решил продолжить традицию, Стивену сразу сделалось ещё хуже. Чтобы хоть как-то удержать равновесие на потерявших силу ногах, он ухватился за мать. И если миссис Андерсон была безумно рада такому действию со стороны сына, то юноша поторопился отдернуть руку назад, но безуспешно. Снова приходилось терпеть и томиться в ожидании конца.
Наконец, когда люди готовы были слушать, Стивен вырвал руку из хватки матери, торопливо хлопнул в ладоши, таким образом приветствуя всех — его действия после хлопков, как и у остальных, переставали быть обыденными, всё, что шло дальше, приобретало сакральный смысл. Стараясь не оглядываться на куклу, которая, разинув пасть, смотрела прямо в его сторону, юноша неуверенно начал заготовленную речь.
— Братья и сёстры мои, чьи души трепещут пред Старой Елью, госпожой и деспотом нашим, сегодня… — он чуть замялся, — сегодня мы собрались за дубовым столом не для того, чтобы потакать желаньям нашим, мы собрались для того, чтобы дать насытиться перед уходом нашей покойной сестре, любящей матери и бабушке, Джолин Андерсон.
«Это какое-то сумасшествие, почему я должен это говорить?»
— Душа Джолин дожидается своего во временном убежище своём, в этой кукле, которую все мы накормили, лишь для того, чтобы душа покойной стала защищать нас всю эту неделю. Чтобы Джолин стала пищей теперь для Нечистых, что прячутся в лесу и не дают покоя нам, людям. Такой чести удостоены все мы. Все мы берём жизнь из леса, а потом сами становимся пищей. Так заведено. — мужские и женские лица смотрели на него. Но сам Стивен упорно глядел в даль, в лес, рассматривал еловые ветки, кору, лишь бы только не смотреть на уродливую «Джолин». Она больше не говорила с ним, брюхо не шевелилось и не разваливалось от съеденного, но она, разинув пасть, слушала его и ухмылялась. Юноша знал, что, стоит ему отвлечься, — и кукла снова заговорит с ним, снова пустит на него своё зловоние. — Я, Стивен Андерсон, являюсь сыном Дивера и Кейт Андерсон и внуком покойной Джолин Андерсон. Я клянусь продолжать свой честный род, клянусь самостоятельно, без помощи как людей, так и Нечистых, захоронить тело Джолин и спроводить душу её к корням Старой Ели. Клянусь не слушать сказок Старой Ели и сладкие речи ведьм её, дабы не стать ещё одной жертвой её и не навлечь беду на своих братьев и сестёр. Так заведено.
После всех сказанных клятв, Стивен облегчённо выдохнул и сел за своё место. Помимо ухмылки чучела, юноша чувствовал на себе взгляд Бобби и Джека, и только сейчас он осмелился посмотреть на друзей.
Бобби одолевала скука, это было понятно, глядя на его позу: глаза полуприкрыты, плечи ссутулены, чтобы совсем не провалиться в сон, он лениво осматривал стол с оставшимися блюдами, с усилием приподнимал уголки губ, если встречался взглядом с одноклассниками. Бежевая вельветовая рубашка золотилась вместе с коротко подстриженными волосами под лучами закатного солнца. Таким же Бобби был и в квартире у Джека, под тусклым светом люстры, когда «дымное успокоительное» выкурено и после расслабления мысли постепенно возвращались в голову. Столкнувшись взглядом со Стивеном, Бобби тут же приободрился и растянул губы в искренней улыбке. Убедившись, что мать не следит за ним, юноша хитро прищурился, а потом показал вниз, на стол.
«Буду ждать тебя у входа в гостиницу. Закапывай эту старушонку и беги.»
На что Стив показал в сторону куклы и сделал страдальческую гримасу.
«Она меня убьёт, как только мы останемся наедине.»
Затем показал на родителей и взялся за шею.
«Родители с меня глаз не спускают. И с тебя тоже.»
Бобби только шутливо пожал плечами и отправил воздушный поцелуй другу. Такие мысленные переговоры были для парней обычным делом и всегда поднимали им настроение. В голову пока что никто не умеет забираться.