Убедившись, что на него не обижаются из-за глупости и самовлюблённости матери, Стивену стало немного легче и предстоящее закапывание гроба больше не выглядело чем-то ужасным. Взглянув в противоположную от Бобби сторону, парень обнаружил место Джека пустым. Сначала это его удивило, ведь уходить после всего случившегося было странным. Но, ещё раз посмотрев по сторонам, юноша заметил друга сидящим рядом с той же девушкой, что и вчера ночью, когда большинство школьников уснуло под действием «дымного успокоительного». Мужчина о чём-то увлечённо разговаривал с ней, игнорируя косые взгляды в свою сторону. Однако за напускной беспечностью можно было заметить необычную для старьёвщика дёрганность. Тогда Стивен стал внимательнее разглядывать мимику друга: брови, хоть и совсем немного, были сведены друг к другу, а крупные губы во время разговора то и дело намеревались поджаться и задрожать, как в плаче, глаза же полностью противоречили «радостному» выражению. Из-за этого лицо Морана выглядело совсем не естественно и больше походило на радостную маску отца Эртранкена.
«Джек чем-то обеспокоен. Даже напуган, но почему? Что-то наверняка случилось. Иначе бы… Иначе бы Джек не пришёл бы на службу и обед. С чего бы это ему внезапно захотелось «стать здесь своим», если он полностью игнорирует другие праздники и даже ни разу не приходил на городские собрания. Может, всё связано с Джолин? Они были знакомы раньше? Быть такого не может. Тогда вырисовывается что-то серьёзное. Надо будет зайти к Джеку.» — рассуждал юноша, не замечая, как люди постепенно расходятся. Стивен перебирал причины, при которых Моран мог волноваться. Когда юноша остался совсем один, он наконец понял.
— Кармилла! Всё намного серьёзнее, — подорвался юноша с места. Взглянув на «Джолин», всё окончательно сложилось. Кивнув самому себе, Стив уверенно направился на кладбище, где его уже поджидала могила тётушки.
И только чучело осталось сидеть за столом, источая зловония и дожидаясь Старой Ели.
Автор приостановил выкладку новых эпизодов