О кончине “любимой” тёти Стивен узнал именно от Кармиллы, та сама пришла к нему в общежитие с письмом в дрожащих руках. Девушка тогда сильно перепугалась, хотя, по мнению Стива, ничего сверхъестественного не произошло — тётке давно нужно было уйти на покой.
— И чего ты испугалась? — сказал он, усаживая Кармиллу на кровать.
— Это… Это были они, — прошептала она. Ее взгляд блуждал по комнате, будто ища что-то.
— Они? Тётушку убили? Здесь так написано? — парень забрал письмо и быстро прошелся по нему взглядом. Ничего.
Стивен не предал этому большого значения — Кармилла всегда выглядела так, будто она не в себе. Успокоить её не составило труда, словно и не она несколько минут назад тряслась от страха.
— Знаешь, — ухмыльнулась девушка, смотря прямо в глаза, — я её терпеть не могла.
— Ага… Я тоже.
Поехали вместе. Время пролетело незаметно, хотя каждый был где-то в своих мыслях, и за всю дорогу никто не проронил и слова. Только Стивен вышел на станцию, как на него нахлынули воспоминания из детства: как на каменистом пляже собирал ракушки, забирался на обрыв и смотрел на город, прямо как буревестник из легенды, пугался сказок о ведьмах и Старой Ели, как стоял на узкой заросшей тропинке в лес и глядел вглубь, ища духов и слепую орлицу… Тогда он увидел их — души умерших жителей.
— Ну, я пойду тогда, — сказала тогда Кармилла и сразу же исчезла.
Только сейчас Стивен заметил туман, спускающийся с вершин. Густой, сворачивающийся в спирали, как на восточных картинах, он поглощал звёзды и дома. Похолодало. Парень обернулся — в квартире уже спали старшеклассники, но Лиззи и Кармиллы среди них не было, только Джек о чём-то разговаривал с официанткой из гостиной, прижимал её к себе, а та глупо улыбалась.
— Джек, я домой, наверное. Холодает уже, а мне ещё к завтрашнему дню готовиться, — крикнул он, захлопывая за собой дверь квартиры и оставаясь один на один с ночными улицами города.
Было, как обычно, тихо. Уже в девять часов вечера закрывался бар, а в десять гасли фонари. Идти пришлось на ощупь, по памяти. Прямо, налево, затем третий дом с розовым крыльцом, подсвеченный новогодней гирляндой. Только вот синие и зелёные лампочки давно уже перегорели и ночью над дверью горел зловещий красный свет, и идти к нему было все равно, что к проходу в ад. Стивена рассмешила это сравнение и добираться стало чуть-чуть легче.
Идя по ночным улицам, парень не переставал поглядывать в сторону леса — была ли это игра воображения, или нет, но деревья будто бы светились. Можно было даже отчетливо рассмотреть то, что было в глубине. Ветра не было. Туман навис над крышами домов. Только еловые ветки шуршали вдалеке, будто разговаривая с единственным человеком на улице.
Главное, не слушать сказки Ели. Не смотреть в слепой глаз орлицы. Не лезть в эту пелену хвойного запаха.
Запах этот губителен.
Им дышут ведьмы.
Им старая орлица заманивает добычу.
Стиву осталось совсем немного до дома. Он уже видел красный мигающий свет. Где-то у леса послышались шорохи. Ему казалось, что ещё чуть-чуть, и произойдёт нечто ужасное. Сердце стучало всё чаще и чаще, грудь сдавило от страха. Чего он боялся? Ведьмы же — городская выдумка. Но тишина, эта мёртвая тишина, нарушаемая лишь вздохами леса, она угнетала, заставляла вспоминать самые ужасные моменты жизни: маяк, падающие замертво птицы, лесная тропа и жертвенные животные на ней, обрыв, ледяная вода, удушье…
Ничего не замечая вокруг себя, перепрыгивая ступени и не закрывая за собой двери, Стивен вбежал в свою комнату. Включил свет и сразу же удивился своим действиям. “Видимо, дым от самокруток Джека так на меня повлиял. Это же надо испугаться какого-то тумана”, — улыбнулся он своим мыслям, когда через несколько минут спустился вниз, чтобы закрыть входную дверь.