- Могу я забрать этюдник?
- Что? - не понял старик.
- Этюдник, - Клод указал на сложенный чемодан. - Я хочу его взять с собой.
- Ну не мне же его за тобой носить, - буркнул в ответ Абрам и направился к своей цветочной лавке.
Площадь постепенно освещалась неровным светом фонарей, на брусчатку ложились темные тени деревьев. В ожидании Марка Клод почувствовал, как внутри него впервые за долгое время поднимается ощущение счастья.
Зарисовка пятая. Клаудия
Впервые за долгое время Клоду не снились кошмары. Ночь пролетела быстро, как один вдох. И потому, когда Марк бесцеремонно распахнул занавески, впуская яркий свет в сырую комнату, Клод недовольно зажмурился и отвернулся к стене. Ему казалось, что он только-только сомкнул веки.
- Э, а кто это тут решил прозябать в нищете? - громко протянул Марк, стаскивая с друга одеяло. - Кто-то из нас вчера весь вечер не умолкал, говорил, как же это замечательно, быть настоящим художником!
Клод в ответ поворчал что-то невразумительное и попытался натянуть одеяло на голову. Но Марк не сдавался, и одеяло вскоре полетело на пол. Недовольный Клод сел на постели и потянулся.
- Зачем вставать в такую рань? - недоумевал Клод. - Кто захочет рисовать портрет на рассвете?
- А вот это, дорогуша, не твоего ума дело, - Марк легко щелкнул его по носу и подхватил этюдник, стоявший около двери. - Идем, я жду тебя внизу.
Сонный Клод медленно спускался по лестнице, когда услышал ржание и стук копыт во дворе. "Лошади!" - вспомнил он про дивной красоты жеребцов, но тут же нахмурился. Еще вчера у них не было еды для себя самих, а Абрам заплатил ему всего лишь семь су. Одна такая лошадь стоила не меньше сотни франков. Едва ли можно прокормить даже одну лошадь на такие смешные деньги, а значит, у Марка есть хороший источник дохода. Но почему он тогда живет на отшибе, в мертвом квартале?
При мысли об Абраме у Клода разболелась голова. Странное тревожное чувство, охватившее его в первую их встречу, вернулось и принесло новую волну беспокойства. Клод был уверен, что знает этого человека, но все воспоминания будто заволокло дымом - ничего не разобрать.
- Эй, Клод! - закричал с улицы Марк, седлавший лошадей. - Скоро ты там?
В гостиной Клод осмотрелся, вспоминая темные тени, преследовавшие его в первый день приезда, и поразился собственной впечатлительности. Еще пара шагов - и он миновал парадные двери. В лицо ему било яркое солнце, а небо синело высоко и приветливо. Легкий теплый ветер трепал волосы, прогоняя остатки сна, и Клод немного пожалел, что проснулся так поздно и не застал рассвет. Теперь, с этюдником Абрама, он мог нарисовать что угодно.
Дорога была легкой и приятной, и Клоду даже захотелось, чтобы Тремола вдруг стала куда больше, чем она есть на самом деле. Марк же был явно чем-то озабочен и выглядел очень сосредоточенным. Клод хотел сразу ехать на площадь, к своему вчерашнему месту, но Марк опять свернул на дорогу к лачуге Абрама. От веселости его не осталось и следа, и Клоду на миг показалось, что это какой-то незнакомый человек едет с ним бок о бок.
Резко и коротко постучав в разбитую дверь, Марк прислонился к косяку, сложил руки на груди и склонил голову, будто собираясь с мыслями. Рыжие пряди упали на лицо, закрывая глаза, и издалека могло показаться, что он уснул.
Внезапно дверь распахнулась настежь, и Клод аж подскочил от неожиданности. Из темноты в дверном проеме донесся высокий женский голос:
- Проходите!
Услышав приглашение, Марк резко поднял голову и просиял. Ненавязчиво оттеснив Клода, он буквально влетел в дом. Немного замешкавшись на пороге, Клод раздумывал пару мгновений, стоит ли ему входить, потом, все-таки решившись, подхватил ветхую дверь и закрыл за собой, оказавшись в сумраке хижины.
Марка не было видно, впрочем, как и девушки, впустившей их. Припоминая прошедший день, Клод прошел вдоль знакомой стены в гостиную, и увидел Марка возле камина, вытянувшегося по стойке "смирно". Его взгляд был прикован к высокой темноволосой девушке, деловито расхаживающей по хижине. Она собирала разбросанные вещи, составляла на полки книги, доставала новую бутылку выпивки - словом, приводила дом в то идеальное состояние, которое застал вчера Клод. И ровно никакого внимания не обращала на беднягу Марка. Замерший в нерешительности Клод опустился на уже знакомый ему табурет и стал наблюдать.
- Так какое у тебя дело? - девушка первой завела разговор, видимо, не выдержав столь пристального внимания. - Ты же в курсе, что сегодня Абрама нельзя беспокоить.У него очень важная встреча в городе.
- А я и не к нему пришел, - сказал просиявший Марк. - Давно хотел узнать, как там твои дела с учебой.
Девушка вздрогнула и резко повернулась к собеседнику.
- Опять издеваешься? - едва слышно прошипела она. Клод не видел многих деталей из-за сумрака, но сейчас готов был поклясться, что ее глаза метали молнии.
Марк, возвращаясь в свое привычное беззаботное состояние, замахал руками и опустился в ближайшее кресло.
- Нет, что ты! Мне действительно интересно, - рука его потянулась к столу за стаканом и наткнулась на увесистую книгу. С интересом повертев ее в руках. Марк попытался прочесть название. - Ата.. Аната... Атлас...
- Анатомический атлас, - сказала девушка, в мгновение ока оказавшись рядом и выхватив книгу. - Я не люблю, когда трогают мои вещи. Так зачем ты пришел?
- Чтобы увидеть тебя, - мечтательно произнес Марк, опираясь подбородком на руку и заглядывая в лицо девушке. - Клаудия, моя любовь, когда же ты дашь мне ответ?
- Вот мой ответ, - тихо сказала она, приблизившись к нему. - Прекращай валять дурака.
Марк рассмеялся и откинулся на спинку кресла.
- Ах, душа моя! - воскликнул он, всплеснув руками.
- А это кто? - вдруг спросила Клаудия, ткнув в сторону Клода. Клод напрягся и выпрямился на табурете, преодолевая в себе желание встать и отчитаться неизвестно за что. Он беспокойно посмотрел на Марка, который даже не повернулся в его сторону и беспечно бросил.
- А, это Клод. Он художник, недавно приехал.
- Недавно, - эхом повторила Клаудия и подошла поближе. Остановившись в небольшом коридоре света, который падал из неплотно завешенного окна, она склонила голову так, чтобы хорошо было видно точеные линии ее лица. Клод невольно восхитился высоким скулам, плавной линии подбородка и мягкому очертанию едва пухлых губ. Глаза были так же темны, как и тяжелые волосы с мелкими кудряшками, собранные в пышную косу. Он вдруг остро ощутил потребность в этюднике, чтобы запечатлеть ее.
- Нарисуешь меня? - спросила она с легкой усмешкой, будто прочитав его мысли.
Клод в ответ робко кивнул, потянувшись было за листом бумаги, лежавшим неподалеку.
- Да не сейчас, глупый! - рассмеялась она, слегка запрокинув голову, будто призывая любоваться ее открытой тонкой шеей.
Клод сидел, будто остолбеневший, не в силах отвести от нее взгляд. Он чувствовал себя кроликом, которого гипнотизировал удав, во власти какой-то странной связи, которую невозможно разорвать, как бы губительна она ни была.
- Вот это да! - возглас Марка раздался настолько неожиданно, что Клод едва не упал с табурета. Он чувствовал себя так, будто вынырнул на поверхность после очень долгого погружения и сейчас едва мог отдышаться. Клаудия тоже отпрянула, поспешив вернуться в тень.
- Надо же! - продолжал Марк, будто ничего и не заметив. - Да вы похожи как брат с сестрой! Точно не родня? - пошутил он.
Клод неловко рассмеялся шутке, а вот Клаудия помрачнела и отвернулась. Быстрым шагом она вышла на террасу, но вскоре вернулась с охапкой лилий.
- Я сегодня буду в магазине, - сказала она так, будто ничего не слышала, а разговор не прерывался. - Можешь прийти и помочь мне, если хочешь, - на этих словах она подошла к Марку и слегка чмокнула его в щеку.