- Как и я сам. Не волнуйся, просто решил устроить небольшую встряску.
- Отец и так от тебя натерпелся...
- Кто сказал, что это для отца?
Голоса стихли, а потом раздались быстрые шаги. Клод повернулся, надеясь увидеть Марка, но возле стены уже никого не было: видимо, в таверне был черный ход, через который они ушли. Все еще обескураженный, он снова облокотился на стену и уставился в потолок.
- Эй, может присядешь? - окликнул его Лукас. Люди уже разошлись: в таверне едва ли можно было насчитать пять человек, включая Клода и самого Лукаса.
- А? Да... - отозвался юноша и опустился на ближайшую скамью.
- Может, выпьешь чего? - заботливо предложил хозяин. - Вид у тебя неважный, да оно и понятно...
- Лукас, ты хорошо знаешь Марка? - перебил его Клод.
Повисла пауза. Лукас что-то тщательно обдумывал, нахмурившись и шевеля пшеничными усами. Потом он осмотрел зал, прикидывая, нужно ли еще кого обслужить, и опустился на скамью рядом с Клодом.
- Мутный он человек, - Лукас говорил тихо, и голос его больше походил на шелест. Он старался смотреть на доски пола, нервно теребя передник. - Про него много слухов ходит. Говорили, что он из богатой семьи, да только отец его выгнал.
- А что насчет матери?
- Кто знает? - Лукас пожал плечами и наклонился поближе к собеседнику. - Вроде померла, а может и нет. Ты лучше у Абрама спроси - ему много чего известно, да и дела у него с Марком. Не знаю, какие, даже не спрашивай! - поспешно отпрянул он, увидев любопытство, мелькнувшее в глазах Клода.
- Так значит, у него никого нет... - протянул Клод. Сердце болезненно сжалось в комок. Он подумал о полном одиночестве и почувствовал, что будто видит свое отражение.
- Ну, прям таки и никого, - отмахнулся Лукас. - У него же брат есть, Филипп. Хотя разные они, тот-то весь в отца: высокий, светлый, а взгляд такой, будто заморозить хочет...
- Так вот... - выдохнул юноша, мгновенно узнав в описании недавнего незнакомца. - А они общаются?
Лукас пожал плечами и снова обвел взглядом зал: никто пока еще в нем не нуждался.
- Это же все сплетни да пересуды, лучше у кухарки спроси. А я пойду, если пить не будешь.
- А, нет, спасибо, - рассеянно отозвался юноша и погрузился в свои мысли. Лукас поднялся, отряхнул зачем-то передник и скрылся на кухне, оставив Клода наедине с самим собой.
Рассказы Лукаса, конечно, не стоило принимать за чистую монету, но в сплетнях всегда была доля правды, и Клод не знал, как к этой правде относиться. С одной стороны, он чувствовал в Марке родственную душу, мог понять его чувства и страдания, но с другой стороны в голове никак не укладывалось его предательство. Почему он решил науськивать горожан против него, Клода? И почему там был его брат, с которым он вроде бы не общается? Может, все дело в матери?
- Нина, - догадался Клод. - Неужели из-за нее?
В голове просветлело и даже на сердце стало как-то спокойнее: зная причину, можно было придумать, как разрешить ситуацию. Клод вдруг вспомнил самого себя еще ребенком, когда он стоял и непонимающе смотрел на осунувшегося и как-то очень быстро постаревшего отца, который будто бы хотел сказать больше, чем мог.
- Твоя мама, Клод, - он говорил то и дело запинаясь, вздыхая и закрывая лицо руками. - Она уехала, понимаешь? Уехала очень далеко и больше не вернется к нам.
А Клод стоял и смотрел на него, искренне не понимая, почему он так говорит, будто это что-то страшное - с мамой же все будет хорошо. Только потом, много позже он понял, что хотел сказать ему отец. А вот Марку уже никто не скажет, что его мама просто уехала, но с ней все будет хорошо...
Вмиг все негодование сошло на нет, осталось лишь желание ободрить, поддержать друга, который, видимо, тяжело переживает потерю. Не раздумывая больше ни минуты, он поспешил к выходу, чтобы попытаться быстрее найти Марка. По ходу Клод размышлял, куда вернее пойти: к Абраму или домой, но стоило ему покинуть таверну, как размышления прервал высокий сухопарый человек в камзоле, расшитом золотом.На первый взгляд щуплого телосложения он умудрялся полностью перекрыть дорогу Клоду, заставляя обратить на себя внимание.
- Вам что-то нужно? - первым не выдержал Клод.
- Полагаю, Вы мсье Клод Мангери, - поклонился человек, и Клод увидел его аккуратную круглую лысину среди седых волос, расчесанных на пробор.
- Да, это я, - Клод слегка поклонился в ответ, но смотрел за спину человека, стараясь предугадать направление движения Марка.
- Я служу дому де Монтрев, - продолжал тем временем человек. Он говорил медленно и немного в нос, пытаясь внушить уважение к своей персоне. - Меня послал господин Фернан, чтобы я сопроводил Вас в поместье. Дело касается портрета, Вы должны знать...
Клод половину пропустил мимо и лишь рассеянно кивнул в ответ:
- Да-да, конечно, нарисую, приходите завтра... - он попытался обогнуть человека и пойти дальше, но тот снова каким-то волшебным образом загородил дорогу.
- Видимо, Вы не совсем меня поняли, мсье, - вежливо, но твердо сказал он. - Господин Фернан хочет Вас видеть немедленно.
Что-то в его голосе отрезвило Клода и вернуло к действительности.
- Фернан? Мэр?
Слуга почтительно кивнул.
- Немедленно?
Он кивнул еще раз.
Клод растерянно моргнул и беспомощно посмотрел в направлении площади и цветочного магазина Абрама. Уж тот точно бы решил его дилемму. Тяжело вздохнув, Клод кивнул и отправился следом за слугой к ландо, запряженному парой белых лошадей. По сравнению с ними жеребец, приведенный Марком, был лишь жалкой клячей. Не сводя глаз с прекрасных животных, Клод сел в повозку и отправился по узким улочкам города.
Дорога лежала почти через всю центральную часть Тремолы. Клод отметил про себя, что они с Марком живут в прямо противоположном направлении. Мимо него мелькали невысокие каменные дома, редкие витрины магазинов, небольшие площади с фонтанами, в которых резвились ребятишки. Стены многих зданий были сплошь увиты плющом, на небольших балконах было полно цветов, и казалось, что в домах камня нет и в помине. Солнце постепенно клонилось к горизонту, и где-то на соседних улочках раздавался топот копыт и скрип повозок - торговцы начинали покидать рынок. Сам факт того, что Клод безмятежно катит по мостовым в огромной повозке с кучером, разряженным в золото, казался ему самому вопиющим и неестественным: во всем городе не было и намека на позолоту и роскошь. Тремола разительно отличалась от богатого Анриса если не бедностью, то поголовной, но горделивой скромностью.
Мимо проплывали стрельчатые окна церкви, и вид у них бол довольно запущенный. Клод всматривался в яркие витражи, но ничего не мог разглядеть за ними, а из дверей никто не выходил и не входил. Он вопросительно посмотрел на возницу, но тот лишь хлестнул лошадей по спинам и прибавил хода.
- Осталось немного, - буркнул он в ответ на немой вопрос.
Дом мэра ждал их через пару улиц, но Клоду показалось, что они ехали целую вечность. Кривые улочки будто бы водили их за нос и никак не хотели заканчиваться, а дома стали слишком уж походить друг на друга. Кое-где деревья образовывали плотные глухие арки, и ландо катилось сквозь них как по зеленому тоннелю. После большого зеленого дома колеса застучали по брусчатке, и повозка выкатилась на широкую улицу, в самом конце которой маячил большой белый дом.
Резиденция мэра выглядела почти так же внушительно, как и представлял себе Клод: высокие кованые ворота и каменный забор, подъездная дорожка, обсаженная кипарисами, идеальный газон, испещренный клумбами и сам дом, казалось, вместивший в себя половину из всех виденных Клодом помещений. Он, скорее, был похож на уменьшенную версию замка: над широкими парадными дверьми распростерся балкон с резными перилами, а за главной центральной частью расходились два крыла. Левое вело в покрытую стеклянным куполом оранжерею, а правое выходило к озеру и летнему саду, в который и привезли Клода, минуя главный вход. Там ему предоставили любоваться красотами природы, пока другие слуги не проводят его к хозяину поместья.