Лис кивнул и обернулся вокруг своей оси. На его месте на миг выросла девушка с белыми волосами. Ее ярко-красный рот открывался беззвучно, как у рыбы, выброшенной на берег, а в голове Клода звучал голос:
"Помоги мне, Клод. Прошу тебя".
Клод кивнул и в ту же секунду призрак растаял. Из-за зарослей показался Марк.
- Ты тут чего стоишь?
- А? - Клод моргнул пару раз, приходя в себя. - Что?
- Нет тут никого, говорю. Идем обратно.
- Наверное, все-таки показалось...
Когда они добрались до поместья, занимался рассвет. Небо начинало светлеть, собирая на востоке стайку облаков, чтобы разукрасить их в розовые тона.
- Будет ветрено, - зевнув, заметил Марк и указал в ту сторону. - А после обеда гроза.
- А де Монтрев правда были охотниками на ведьм? - неожиданно для самого себя спросил Клод. Марк встрепенулся и посмотрел на друга.
- А тебе зачем? Тоже решил заняться?
- Да так, просто интересно, - пожал он плечами.
- Говорят, в Средневековье здесь даже подвал был, оборудованный для нужд инквизиции. А де Монтревы, как ревностные католики, очень активно помогали и в охоте, и в дознаниях. Но то все дела давно минувших дней, вряд ли у мэра или у детей сохранились подобные наклонности.
Марк шутливо отмахнулся, но Клод заметил, как дернулось его лицо, когда он упомянул мэра. И что это за подвал такой? В чем именно помогали графы Священной Инквизиции? Клод чувствовал, что его голова уже готова разорваться от потрясений одного дня. Видения, Лис, подвалы - куда больше?
- Зачем ты хотел натравить на меня горожан? - неожиданно сказал Клод. Говорил он тихо, но в тишине его голос отразился эхом от полуразрушенных стен.
Марк замер. Повисла долгая пауза прежде, чем он ответил.
- Это не я.
Клод посмотрел на друга с укором.
- Зачем ты обманываешь? Тогда в таверне, ты говорил с Винсом, заплатил ему...
Марк вплотную подошел к Клоду и опустил руку ему на плечо.
- Клод, я назвал тебя другом, - с нажимом сказал он. Что-то в его глазах и голосе заставляло верить. - Я не лгу. Меня не было в таверне, я был у Клаудии, сам можешь спросить ее об этом завтра.
- Но... - Клод запнулся. - Я слышал твой голос, Винс называл тебя господин Марк. И ты был со своим братом, Филиппом...
- С кем я был? - перебил его Марк, изменившись в лице
- Твой брат, - Клод запнулся, заметив, как изменилось лицо друга - оно буквально исказилось злобой.
- У меня нет брата, - тихо сказал он, но внутри у Клода все будто заледенело с некоторым оттенком дежавю.
- Но Лукас сказал...
- А ты веришь Лукасу? - издевательски произнес Марк. - Он для тебя авторитет, оказывается?
- Нет, - Клод замялся. - Но я же слышал твой голос.
- Голос можно подделать.
- И Винс сказал "господин Марк", - настаивал он.
- Так можно называть кого угодно.
У Клода кончились аргументы, но история все равно казалась ему слишком запутанной. Марк помолчал немного, потом подошел к Клоду, положил руки ему на плечи и произнес:
- Ладно, я докажу тебе, что меня там не было. Но сначала нужно кое-что проверить. Ты же веришь мне?
Клод кивнул, и Марк заметно повеселел.
- Давай сегодня никуда не пойдем? - предложил Марк, и Клод благодарно кивнул. Он отчаянно жаждал добраться до постели и забыться сном, чтобы все мысли сами упорядочились, а в жизни снова было все безоблачно. Может быть, кто-нибудь появится и решит все эти проблемы?
На кухне нашлась пара кусочков засохшего сыра и полбулки хлеба. Поужинав этими остатками, друзья разошлись по комнатам. Клод очень медленно поднялся по лестнице и открыл дверь в комнату. Что-то в ней выглядело иначе, будто кто-то что-то пытался здесь найти, а потом старался привести все в порядок. Но смертельно уставший Клод не хотел разбираться еще и в этой загадке. Едва дойдя до дивана, он рухнул в постель и блаженно закрыл глаза.
Зарисовка девятая. Видения
Мрачного вида особняк в центральной части Анриса, казалось, был создан для уединенной жизни, однако посетителей притягивало к нему, будто магнитом. У парадной двери уже образовалась небольшая толпа, перед которой то и дело раскланивался дворецкий, стараясь выразить почтение каждому:
- Сегодня нет приема, мсье... Нет, господин Мангери сегодня не принимает... Увы, мне так жаль, приходите завтра... Извините, мсье...
Его слова летний ветер легко доносил до открытого окна на втором этаже, где стоял маленький Клод рядом с отцом и смотрел куда-то под полог огромной кровати в глубине комнаты.
- Что с ней? - спросил он, потянув за рукав отца, но тот резко одернул руку и промолчал. До ушей еще доносились многочисленные извинения дворецкого вперемешку с шумом мостовой. Старинные часы на первом этаже отбили полдень.
Мальчик поднял голову, пытаясь заглянуть в лицо отца, но оно было непроницаемо. Через окно лился мягкий солнечный свет, но атмосфера внутри комнаты будто съедала его, отчего в глубине царил пыльный сумрак, в котором любое лицо казалось серым и безжизненным. Но Клод понимал, что и при другом освещении лицо отца останется таким же: уже не одну неделю он мог сам в этом убедиться, наблюдая эту безжизненную маску и в гостиной во время трапез, и в его кабинете во время уроков, а особенно здесь, в этой мрачной спальне. Клоду отчаянно хотелось что-то сделать, чем-то помочь, чтобы отец понял, что он не одинок. Но он мог лишь наблюдать и раз за разом пытаться заглянуть под тяжелый бархатный полог над кроватью.
Уже третью неделю в доме творились странные вещи: ночью раздавались шаги и завывания, горничных то и дело осыпало землей из цветочных горшков на лестницах, повара пару раз обварило кипятком из кастрюли с супом, а дворецкий на днях повис вниз головой в холле прямо во время приема посетителей. Его крики разносились по дому около получаса, пока он не шлепнулся на пол так же внезапно, как и поднялся в воздух. И каждый день Жан Мангери поднимался в эту спальню, смотрел на кровать, задернутую пологом, а потом выходил и запирал дверь на ключ. Сегодня он почему-то решил взять с собой сына, который боялся этой комнаты больше всего на свете. Клод часто слышал по ночам в истошных воплях, разносившихся по коридорам, чей-то тихий голос.
- Помоги мне, - просил он.
Голос был певучий, женский, и казался Клоду смутно знакомым. Но мальчик не решался даже открыть глаза и подняться с постели. Напротив, едва начинались завывания, он зарывался головой в подушку и отчаянно желал, чтобы это все поскорее закончилось.
- Этого больше не повторится, - глухо сказал отец, обращаясь больше к самому себе. Он резко повернулся и вышел из комнаты, оставив мальчика наедине с его страхами.
Клод же не сразу понял, что остался в комнате один. Оглянувшись, будто боясь, что кто-то поймает его здесь и накажет, он осторожно подошел к пологу и попытался заглянуть в щель между тяжелыми бархатными портьерами. Но рассмотреть что-либо было очень сложно из-за кромешной тьмы, собравшейся в спальне. Он прислушался и затаил дыхание. Теперь он отчетливо различал, как кто-то еще дышал под пологом, судорожно и прерывисто, будто сдерживая рыдания. Клоду очень хотелось протянуть руку и дотронуться до незнакомца, успокоить его, помочь, но страх все еще сковывал движения...
- Клод! - резкий голос обрушился на него, как каменный дождь. - Что ты тут делаешь?!
Мальчик резко отпрыгнул в сторону от кровати и вытянулся под строгим взглядом отца.
- Живо ступай в свою комнату! Не смей больше заходить сюда, понял?
Клод хотел было возразить, что отец сам его позвал с собой сегодня, но побоялся. У самого порога его настиг тот самый голос, который он слышал по ночам:
- Помоги мне, - просил он.
- Что? - Клод замер у порога и поднял голову, пытаясь найти того, кто это сказал. Взгляд его уперся в багровый полог. - Кто ты? Отец, ты...
- Живее! - крикнул отец, толкая его в спину, отчего мальчик едва не пролетел через весь коридор. Голоса он явно не слышал, как и вопроса сына. - Мне до ночи тебя ждать?!