- Чего тебе? - пробубнил он, наткнувшись на Клода.
- Я... - Клод все еще не чувствовал в себе достаточной смелости, и решил просто сказать, как есть, а потом уже решать, что будет. - Хотел поговорить с тобой. Есть одна девушка...
- О, девушка, - Марк прикрыл рукой зевок, но заметно оживился. - Какова она из себя?
- Она тяжело больна, - сухо ответил Клод. - Ей нужен уход и сухая комната без сквозняков.
- И ты решил ее притащить в наш дом, - на словах о болезни Марк заметно сник, а теперь и вовсе выглядел безучастным. - Сомневаюсь, что он подходит для таких целей. Все-таки не больница...
- Но им некуда больше идти!
- Я все понимаю, дружище, - Марк мягко положил руку на плечо друга. - Но посмотри на это с другой стороны: нам тоже некуда идти. А ты из-за забот об этой девице забросил работу и днями напролет торчишь в той землянке...
- Откуда ты знаешь? - опешил Клод.
- Клаудия говорила, что ты давно не приносил выручки, - Марк пожал плечами и убрал руку с Клода, взъерошив ею волосы. - Да и Абрам волновался, знаешь ли.
- Нет, откуда ты знаешь про землянку? Сколько ты вообще знаешь? - в Клоде просыпались все те вопросы, которые он столько раз хотел задать Марку, но не находил удобного случая. Они поднимались в нем один за одним, тесня друг друга, готовые прорваться в любой момент.
Марк молчал и старался смотреть в сторону, будто не находил ответа или вовсе не хотел отвечать, чего еще с ним ни разу не случалось. Бусинка где-то позади нетерпеливо заржала, поднимая копытом пыль. Клод испытующе смотрел на своего соседа, предвкушая, что близок к одной из разгадок.
- Хорошо, - сказал, наконец, Марк, - можешь привозить свою девчонку. Но я не стану тебе помогать.
- Я и не просил, - Клод ожидал такую реакцию, но все равно оказался к ней не готов - сердце пронзила обида. - Убери хотя бы мои вещи из спальни на первом этаже. С этим ты можешь мне помочь?
- С этим могу, - кивнул Марк. - А теперь мне пора, извини.
Он мгновенно скрылся за дверью. Клод ощущал острое желание броситься следом, расспросить хорошенько обо всех его делах, но в глубине души понимал, что Марк снова сумеет уйти от ответа, а помочь Мари сейчас гораздо важнее. Он оседлал Бусинку и поехал обратно в город, чувствуя досаду, хотя он все-таки получил желаемое.
Люси ждала его у входа в дом. Рядом с ней на небольшом крылечке едва ли можно было издалека рассмотреть узелок с пожитками, который она собрала для переезда. Клод спешился, подошел ближе и недоуменно воззрился на него.
- Это что, все вещи Мари?
Люси кивнула.
- Это все наши вещи.
Клод ощутил, как в горле застрял ком. Он был практически уверен, что в узелке те самые старые тряпки, которыми была укрыта Мари в их первую встречу. Наконец, из дома вышла сама девушка. Ростом она оказалась на голову ниже Клода. Она все еще была худа и бледна из-за долго пребывания в доме, но глаза ее утратили лихорадочный блеск, а на щеках можно было уловить легкий румянец. На ней все еще было то самое старое потрепанное платье, и Клод подумал, что, скорее всего, оно у нее одно.
- Готовы ехать? - весело спросил он девочек, стараясь никоим образом не показывать жалости - это бы их страшно обидело.
Сестры кивнули, и они втроем разместились на Бусинке. Ехать обратно было не сложнее, чем сюда одному - худенькие девчушки вместе со своими пожитками едва ли по весу и размерам могли сильно перегрузить лошадь, которая легко и быстро везла их к поместью. Едва они переехали через мост, как Люси пораженно ахнула, а Мари всхлипнула.
- Это все... пепел? - едва слышно спросила она.
Клод кивнул, вспоминая свои эмоции, когда сам впервые это увидел.
- Я слышала о том пожаре, - продолжила девушка. - Но не знала, что это все настолько... ужасно.
Остаток дороги они ехали в полном молчании. Только увидев поместье, девочки восторженно ахнули и едва ли не тут же попытались спрыгнуть с лошади. Как только Бусинка остановилась, Люси спрыгнула и в восхищении побежала осматривать кипарисы подъездной аллеи, дверной молоток и старинные двери, высокие окна, в которых не хватало стекол, давно пожухлые клумбы. Мари спешилась с помощью Клода и терпеливо улыбалась, ожидая, пока сестра удовлетворит свое любопытство.
- Теперь это ваш дом, - сказал ей Клод, слегка поклонившись.
- Я не знаю... - сказала Мари, слегка запинаясь. - Это такая честь для нас. Мы ничем не сможем Вам отплатить, господин...
- Пожалуйста, - прервал ее он, чувствуя легкое раздражение. Действительно, ну какой из него господин? - Зовите меня Клод.
- Дяденька Клод! Дяденька Клод! - завопила Люси, оббегая вокруг кипарисов. - Этот дом такой огромный! А сколько тут выходов? А тут есть привидения? А мы честно-честно будем тут жить?
- Честно-честно, - улыбнулся ей Клод.
- Спасибо, дяденька Клод! - и она умчалась исследовать сад.
- Идем, - протянул он руку Мари. - Я покажу тебе вашу комнату.
Всю дорогу Клода мучила мысль, что в поместье не так уж и много относительно жилых комнат: кое-где прогнил пол, на верхних этажах почти везде обвалилась крыша, а внизу постоянно гулял сквозняк из-за разбитых окон. Восточное крыло и вовсе было изъедено пожаром. Не оставалось ничего другого, как поселить девочек в собственной комнате, а самому перебраться наверх, в одну из спален, которую ему показывал Марк в первый день.
Комната Мари очень понравилась. Она тут же раздвинула шторы и уселась на софу. Взгляд ее скользнул по книжным полкам, но без интереса - Клод был почти уверен, что она не умеет читать.
- Если что-то будет нужно, скажи мне, моя спальня прямо над вашей, - сказал он ей и отправился наверх.
Внутри него все болезненно сжалось - ему предстояло пройти по балкам на высоте двух этажей. Судорожно сглотнув, Клод кое-как добрался до целого пола, открыл дверь в спальню и тупым взглядом уставился на кровать. Тяжелый бархатный полог был задернут, в комнате из-за большого количества пыли стояла легкая дымка, отчего все казалось размытым и нереальным. Клод вспомнил последнее видение: не снится ли ему все и на этот раз? Он слегка ущипнул себя и почувствовал боль.
Осторожно приблизившись к пологу, он усердно вслушивался в тишину - не позовет ли кто? Не попросит ли снова о помощи? Но было тихо. У самой кровати Клод глубоко вздохнул и резким движением раздвинул тяжелую ткань. На пыльной кровати никого не было, но покрывало все еще хранило очертания чьего-то тела.
Зарисовка десятая. Перед грозой
Минут пять Клод смотрел на кровать пустым взглядом. Видения и реальность смешались в его сознании. Был ли здесь кто-то? Игра ли это воображения? Раздвинув полог, Клод отошел к окну, возле которого стояли большие пыльные кресла, и уселся в одно из них, опершись локтями о колени. Он все еще смотрел на кровать, пытаясь припомнить подробности своих воспоминаний об отцовском доме. Но ничего путного не выходило. В комнате постепенно сгущались тени, солнечные лучи гасли, и вскоре все погрузилось во мрак. Но Клод уже этого не видел, погрузившись в собственную страну снов.
Перед ним снова распростерлось кладбище, снова он увидел знакомую фигуру Абрама в длинном балахоне, а перед ней стоял Лис, и глаза его горели красным огнем. Абрам опустился на землю возле могилы, укрытой пожухлыми белыми лилиями, и снял капюшон.
- Я не смогу долго ее сдерживать, - признался он и опустил голову.
Дул ветер, холодный даже для осенней ночи. Седые волосы Абрама развевались, наполовину закрывая лицо. В тихом шелесте листьев на минуту могло показаться, что звучит чей-то шепот, но вряд ли кто-то сумел бы разобрать слова.
- Ты же знаешь, что она будет в ярости, - голос старика звучал устало, будто откуда-то издалека. - Она страдает от жажды, я не могу на это смотреть.
Абрам закрыл лицо руками, и весь словно съежился, уменьшился. Плечи его задрожали, будто он плакал, но, когда он отнял руки от лица, глаза его были сухи.