Клод опустил глаза, всматриваясь в черную как ночь землю. Холодный ветер пробирал насквозь, тело била мелкая дрожь. Где-то все еще хрипло лаяли собаки, доносилось хлопанье крыльев беспокойной стаи ворон. Клоду вспомнилась ночь, когда он только приехал в это место.
- Полночь, - догадался он.
- Пора, - согласился Лис и растаял в тумане, спускающемся с холмов.
Человек развернулся и решительным шагом пошел обратно.
Дорога все тянулась и тянулась, словно удлинялась прямо под ногами. Земля, влажная как после дождя, затягивала ботинки едва ли не по щиколотку, превращая каждый шаг в маленькую борьбу. Воздух вокруг наполнился сыростью и тишиной то ли убаюкивающей, то ли тревожной в преддверии бури. Клод решительно шел вперед, но каждый шаг давался с трудом. В голове все еще звучали слова Лиса: "Она пойдет на все... Ты ничего не стоишь в ее глазах". Но что-то внутри подсказывало, что это не так. Клод очень остро чувствовал, что есть связь между ними, куда более крепкая, чем он предполагал. Все его кошмары и видения напоминали ему о Клаудии, которая уже давно вытеснила из его мыслей призрак утерянной Аурелии. Словно тысячи незримых нитей привязывали его к странной девушке, в которую без памяти был влюблен его друг.
Аккурат под самым склоном путника ждала лужа, в которую он ушел чуть не по колено. Отряхнувшись и подумав про безнадежно испорченные ботинки и брюки, Клод заметил вдалеке знакомые очертания поместья в лунном свете. Со смесью удовлетворения от выполненного долга и предвкушением короткого отдыха Клод смотрел на мягкие очертания дома, проваливающиеся там, где уже были руины. Но времени опомниться ему никто не дал: стоило приблизиться к воротам, как на подъездной дорожке его уже ждали: Мари, вся растрепанная и взволнованная бросилась к нему.
- Ее нет! Клод, я не могу ее найти!
- Кого нет? - не понял Клод, хотя догадался раньше, чем услышал ответ.
- Люси! - истерично закричала девушка. - Люси пропала! Я проснулась, а ее нет нигде! Я спускалась в подвал, была в ее комнате и даже в старом полуразрушенном крыле, но ее будто и след простыл.
У Клода упало сердце. Так вот что имел в виду Лис, когда говорил, что у них больше нет времени. Неужели? Неужели все сказанное - правда?
- Мари! - Клод схватил девушку за плечи, пытаясь удержать от сотрясающих ее рыданий. - Прошу, успокойся...
- Как она могла пропасть? Что с ней теперь будет? - Мари рыдала все громче, размазывая слезы по лицу кулачками, совсем как ребенок. - У меня же больше никого нет... Люси...
- Мари, сосредоточься, пожалуйста! Ты точно никого не видела? Ничего подозрительного? Ты уверена, Мари?
- Д-да, - закивала она. - Никого не было. Иначе я бы знала... Я бы... Я...
Девушка вдруг замерла, будто прислушиваясь к далекому звуку. Лицо ее застыло, искаженное болью, только по щекам все еще струились слезы.
- Кажется, я слышала... Слышала такое громкое тиканье часов и скрежет, но подумала, что это просто сон. Это же всего лишь сон, да? - она вцепилась в рукав Клода и с мольбой заглянула ему в глаза. - Только сон?
- Конечно, милая, - он ласково провел по ее волосам, стараясь вложить в прикосновение все свое спокойствие и уверенность. - Идем лучше спать, это всего лишь сон...
- Да, - тихо кивнула Мари. Глаза ее словно остекленели, сама она вмиг расслабилась, легко выскользнула из хватки Клода и шатающейся походкой направилась к дому. Сам Клод пару раз недоуменно моргнул, глядя ей вслед, и прошептал:
- Что за колдовство...
- Для ее же блага, - ответил вновь появившийся Лис.
- Я думал, ты оставил все мне, - проворчал юноша, делая вид, что не смотрит в сторону зверя. - Неужели решил помочь?
- Может быть, - они многозначительно переглянулись. - Решил, что ты не справишься без меня.
- Что ж, тогда пошли, - Клод вздохнул и поспешил по дороге к городу. - Ты сам говорил, что время не ждет.
На горизонте начинала проступать узкая полоса света. Небо стремительно прояснялось, как будто каждый шаг приближал день. И по мере отступления ночи Лис тоже становился полупрозрачным, рискуя исчезнуть совсем.
- Теперь ты куда больше похож на духа, - хмыкнул Клод. - А когда взойдет солнце, исчезнешь совсем, как призрак?
- Я не призрак, - голос Лиса звучал сухо и отдавал нотками обиды. - Я дух в теле лисицы, сколько можно повторять?
- Мари говорила, что слышала тиканье, - Клод размышлял вслух, пропуская обиды мимо ушей. - Но это ведь может быть просто сон. Или это подсказка?
- Какая разница? - недовольно буркнул Лис, но тон его был уже куда менее обиженным. - Если Люси похитила ведьма, то может быть только одно место, где ее можно найти - башня с центральными часами.
- Почему ты так решил?
Лис вздохнул и мимолетно опустил голову, встряхнув сияющей шерстью.
- Все движется по кругу и заканчивается все там, где однажды начиналось...
- Ты можешь выражаться немного яснее? - из-за длительного нервного напряжения Клод ощущал, как внутри закипает злоба. Он и сам удивлялся, что может испытывать такое сильное и внезапное раздражение.
- У городов, как и у людей, есть сердце. Самое сильное и самое уязвимое место. Для Тремолы все началось в тот день, когда изгнанный граф де Монтрев построил белую башню на холме и сам смастерил механизм для часов, отмеряющих время города. Каждый ребенок, рожденный здесь, с детства слышит скрип и скрежет старинных стрелок. Но со дня проклятия стрелки по циферблату движутся, но скрипа больше не слышно...
- Часы стоят?
- Нет, часы как раз-таки идут. Время стоит.
- Разве это возможно? Ведь дети взрослеют, люди умирают...
Но на середине фразы Клод понял, что Лис прав. Он вспомнил, как каждый день встречал бесчисленные телеги с провиантом, ниоткуда берущиеся тюки с тканями и специями и вдобавок исчезнувшие городские ворота. Люди на площади, гуляющие каждый день по одному маршруту, старик-аккордеонист, будто вросший в свой складной стул рядом с фонтаном и странная, противоестественная тишина, укрывшая город, охваченный лихорадкой... Клод содрогнулся и внимательно посмотрел на Лиса, который в лучах рассвета становился все бледнее и бледнее.
- Это... и есть проклятие? Поэтому город считается вымершим?
- Он вымер, - ответил Лис. - Он вымер уже много лет назад, а почти все мы - призраки, оставшиеся от людей...
- Но ты же дух в теле лисицы, - недоверчиво прищурился Клод.
- Наконец-то ты запомнил, - буркнул он в ответ. - У остальных так не получится, поэтому пошли быстрей.
- Но подожди, - юноша едва поспевал за летящим над травой Лисом и перешел на бег. - Почему башня?
- Во время охоты на ведьм там проводили казни. Горожане обычно собирались на площади, слушали приговор очередной ведьме и ждали, пока она не сгорит дотла. Приходили целыми семьями и даже детей заставляли смотреть...
Клод почувствовал, как по спине пробежал холодок. Перед глазами возник огромный костер, на котором в муках корчилась связанная женщина, а вокруг стояли люди, что-то кричали, некоторые хлопали в ладоши, а дети либо улюлюкали, либо в ужасе прятались в складках материнских юбок. Огонь разгорался все ярче, отбрасывая блики на лица, делая их похожими на маски, искаженные гримасами.
- Значит, башня с часами, - пробормотал Клод. В ушах все еще слышал стоны и крики ведьмы, сгорающей заживо. Он представил, как вместо безымянной женщины там корчится от боли маленькая Люси, и перед глазами все поплыло.
- Огонь очищает и освобождает, - продолжал Лис. - Думаю, ведьма хочет отомстить за всю ту жестокость, которую причиняли люди. Дух Маргариты, озлобленный и не знающий милосердия, довлеет над ней, даже если сама она и не хочет кровопролития. Уверен, есть способ избежать казни, но если бы мне знать...
Солнце уже вынырнуло из-за горизонта, и все вокруг озарилось светом. Антрацитовая земля перемежалась небольшими пучками травы, вдоль дороги клубилась серая пыль, а вдалеке уже четко вырисовывался контур моста. За безмятежной рекой поднимался город, озолоченный утренним солнцем, но, несмотря на это, выглядевший мрачно и даже траурно. При мысли, что его может там ожидать, Клода замутило.