- У каждого города есть свои воспоминания, если это можно так назвать, - Дик будто не слышал его. - Все, что происходило здесь, оставило отпечаток на этих камнях, зданиях, крышах домов. В этой самой башне, - он ласково провел рукой по белой стене, - воспоминаний больше, чем у любого живущего человека. А при желании любое воспоминание можно оживить.
- Оживить, - заметил Клод. - Значит, сами они этого сделать не могут.
- Тут ты прав. Для этого нужен маг и достаточно умелый, чтобы случайно не вывести наружу все, что хранят эти камни.
- Это дело рук ведьмы? Она оживила этих людей, чтобы заполучить Люси?
- Вполне может быть, - улыбнулся Дик. - Кстати, у тебя тоже есть воспоминания, которые не мешало бы оживить.
- Если ты про мои видения, то...
- Не совсем, - Дик порылся в карманах, потом запустил руку куда-то за подкладку своего необъятного плаща. - Ты кое-что забыл в гостинице. Я подумал, что тебе важна эта вещь.
С этими словами он, наконец, выудил из внутреннего кармана что-то небольшое и круглое, размером меньше ладони, и протянул Клоду. Тот пару раз недоуменно моргнул и осторожно протянул руку. Только ощутив знакомую тяжесть он понял - это был тот самый потерянный портрет.
- Это же... Я ведь...
- Да, я знаю, - Дик улыбался во весь рот. - Я сразу понял, что тебе дорога память о сестре.
- О ком? Аурелия мне не сестра.
Дик посмотрел на него с мягкой укоризной, как на непослушного ребенка.
- Разве ты так и не узнал ее? Посмотри внимательно на портрет.
Клод поднес картинку к самым глазам, уставившись в лицо девушки, на которое смотрел сотни, тысячи раз. Лицо, которое снилось ему, приходило на ум по первому зову, которому он исповедовался и доверял. Немного надменное, с высокими скулами и острым подбородком, так похожее на его собственное. Своими большими ореховыми глазами на него смотрела Клаудия, только совсем еще девочка.
- Что? - Клод непонимающе заморгал, едва ли не уткнувшись в портрет носом. Затем вытянул руку подальше, потом снова поднес к самому лицу. - Как это возможно? Это не может быть она!
- Почему нет?
- Потому что... Потому...
"Она странная, нелюдимая и, возможно, та самая ведьма, терроризирующая город, - подумал Клод, но тут же понял, что это не аргумент. - Она ненавидит меня".
- Ты так считаешь?
Клод перевел взгляд на Дика.
- Знаешь, это немного пугает, - заметил он.
- Ничего не могу с собой поделать, - развел руками Дик. - Кстати, да, она и есть ведьма.
- Что? - задохнулся Клод.
- Видимо, надо рассказать все с самого начала, - Дик вздохнул и поднялся на ноги. Жестом он указал Клоду на свое место, приглашая сесть, и тот послушался. Сам же Дик принялся расхаживать туда-сюда, заложив руки за спину. - Давай начнем со знакомства, пожалуй.
- Но мы ведь уже знакомы, - возразил Клод.
- Не перебивай.
- Извини.
- Итак, меня зовут Дик, и я маг. Не знаю, потомственный ли, не знаю, самый ли сильный, но мои фокусы ты видел, и они пришлись тебе по душе. Много лет назад твой отец, Жан Мангери, спас мне жизнь, забрав взамен мой глаз и услугу его семье. Услугой этой были лилии, которые так смущали твой ум. Да, те самые лилии, - закивал он в ответ на удивление Клода. - Сначала для тебя, а потом для твоей сестры Клаудии и дочери любимой сестры Жана Мангери, которую назвали Аурелия.
- Так она моя двоюродная сестра, - пораженно выдохнул Клод. - А значит, Филипп тоже мне брат...
- Истинно так, - подтвердил Дик. - Поэтому он так хотел избавиться от тебя - думал, что ты угрожаешь его положению и статусу. Но это еще не все.
По-моему, тогда была очень холодная и суровая зима. Ночью ударили морозы, и все в доме Мангери знали, что хозяйка не доживет до утра, как бы ни топили камины. Хрупкая и болезненная, она вмещала в себе столько упрямства, сколько не снилось всем мулам в этой стране. Несмотря на все уговоры мужа, она решила во что бы то ни стало родить сама, но не учла, что после рождения первого ребенка прошел только год, и организм еще не успел восстановиться. Жан сам принимал роды. На свет вполне благополучно появилась девочка. И спустя два часа мать умерла на руках у мужа.
После похорон Жан места себе не находил. Он разыскал меня и попросил хоть как-нибудь защитить своих детей. Думаю, им двигал страх потерять вас, чем какая-нибудь прозорливость. В тот же день от его сестры пришла горничная и принесла новорожденную девочку: она не могла дышать. Жан спас ее и попросил меня защитить и ее тоже. Конечно, я согласился. Я наложил заклинание, а один мой друг вырастил в своем саду лилии - он всегда был ужасно сентиментален - для каждого из вас.
Как Жан ни старался, но с детьми ладить он не умел. Это знали все, кроме, к сожалению, самих детей. Все усложнилось тем, что маленькая Клаудия оказалась одной из нас - одаренной. Но Жан не хотел об этом слышать и пытался растить девочку такой, как все. Вы с ней были очень дружны в детстве: постоянно придумывали свои игры, пропадали где-нибудь около озера или лазили в сад к Абраму. Вы были как две половинки одного целого - это не мои слова, это Жан так рассказывал о вас. Примерно до трех лет вы были самыми обычными братом и сестрой, но потом все стало резко портиться. Из-за Клаудии.
Случилось то, чего мы боялись, о чем предупреждали твоего отца: девочка оказалась слишком сильна, чтобы рядить ее в простое платье. Сначала передох весь скот, потом начали болеть люди, которые ей не нравились. В доме постоянно что-то разбивалось и рушилось, слуги были напуганы, впрочем, как и сам Жан. Только ты, Клод, будто ничего не замечал, и по-прежнему всюду таскался за сестрой. Но скоро отец решил ее изолировать, чтобы она не повлияла на тебя, и запер дома в одной из спален. Однако сердобольные слуги помогли девочке сбежать. Ты помнишь этот день, Клод? Помнишь, как вы вызвали дух из зеркала?
Клаудия сорвала в тот день цветок - ту самую лилию, которая защищала ее жизнь. Довольно глупая затея, согласись, связать такую хрупкую жизнь с такой хрупкой вещью, как цветок. Я всегда считал это пустой тратой времени и сил, но разве меня кто-то спрашивал?
Итак, цветок был сорван, хотя тогда я бы вряд ли посчитал это трагедией. Но затем оказалось, что лилия была и своеобразным заземлением для силы Клаи - без цветка она стала угрозой и для семьи, и для себя самой. Не знаю, лукавил ли Жан, когда говорил, что не хотел отпускать дочь, но ей требовался постоянный контроль, которого он дать не мог. Клаудию увезли в Тремолу, которая еще не стала городом мертвых, в надежде обуздать под присмотром Абрама - моего друга. Никто не мог знать, что в нее может вселиться дух ведьмы и положить начало эпидемии. По стечении обстоятельств та девочка, Аурелия, тоже оказалась в Тремоле и стала одной из жертв лихорадки из-за связи с семейством де Монтрев. И вот так круг замкнулся, в котором осталось последнее звено - ты.
- Но почему я не помню всего этого? - ужаснулся Клод. - Я словно жил в другом мире все это время.
- Твоя память немного изменена, Клод, для твоего же блага. Дело в том, что Клаудия хотела тебя убить.
Зарисовка двадцатая. Противостояние
Тучи стягивались к западу и связывали небо в узел. Света почти не проникало сквозь серый панцирь, а все краски будто стекли на землю. Все вокруг казалось иссушенным и истощенным. И абсолютно безжизненным. Абрам быстрыми шагами, не свойственными его фигуре и возрасту, разрывал чинное безмолвие узких улиц. В час перед рассветом, когда сам мир замирает на долю мгновения, он спешил домой, чтобы сделать и рассказать все то, что не смог много лет назад.
Не доходя несколько метров до дома, навстречу ему вышел какой-то старик с женщиной. Сворачивать с дороги они не собирались, и Абрам едва успел с ними разминуться.
- Извините! - крикнул он вдогонку, развернувшись к паре, и едва не налетел спиной на молодую девушку, которая мягко обогнула Абрама со стороны. На долю секунды ему показалось, что часть девушки просто расплылась в воздухе.