Она улыбнулась, как будто солнышком подсветилась:
- Поехали!
VI
Я дремала, а Дэн без устали все говорил и говорил какую-то ерунду. А потом вдруг машина дернулась, ее чуть повело в сторону. Я прохватилась, а Дэн, выругавшись, съехал на обочину и остановился.
- Приехали, - пробубнил он под нос.
- Что случилось? - испуганно спросила я.
- Заснул, - коротко ответил Дэн.
- Ой, - выдохнула я еще испуганней.
- Не ойкай вчерашним днем, - улыбнулся он. - Сейчас пару часов посплю — и все будет хорошо. Правда, место для сна не очень хорошее… Еще бы часик протянуть — вот там бы можно было нормально поспать.
- Давай песни петь? - предложила я.
Он хитро скосил на меня глаза.
- Можешь просто руку мне на колено положить — и я точняк не усну.
Я рассмеялась.
- Обойдешься.
Дэн вздохнул.
- Ну ладно, петь — значит, петь… Что петь будем?
И мы поехали, запевая хором «У шамана три руки». У Дэна оказался просто фантастический голос! Он сказал, что несколько лет был вокалистом в какой-то рок-группе, а перед этим пел в каком-то хоре. Я представила его на сцене в синем балахоне, среди стройных рядов других дяденек и тетенек со строгими папками в руках — и рассмеялась.
- Ты, наверное, шутишь? Ты — в хоре?..
Дэн широко улыбнулся.
- Не верится, да?
- Да, - весело подтвердила я.
- Мне и самому уже не очень-то верится, - вдруг с грустью ответил он.
А дальше мы пели «Арию» и Высоцкого — а потом, наконец, припарковались поспать…
И под утро раздался телефонный звонок.
Это был Андрей.
Я мало говорила, больше слушала. Потом нажала кнопку сброса вызова. Дэн молча смотрел на меня, и в его глазах светился вопрос.
Я отвернулась, чтобы его не видеть…
- Мне нужно… нужно на станцию, пролепетала я.
Мне было стыдно.
Но кто меняет многолетние отношения на ветреную поездку?..
Я сидела, опустив голову, чувствуя, как слезы слабости и обиды закипают во мне. Зачем вообще Андрей позвонил… Зачем я подняла трубку…
Не знаю, как так получилось. Просто в одно мгновение я оказалась в руках Дэна… И я впервые в жизни узнала смысл фразы «утонуть в объятиях». По сравнению со мной он был огромен, и, сомкнув руки, он словно укрыл меня собой от всего остального мира. Мне захотелось заплакать в голос, но его горькие от сигарет губы нашли мое лицо — и я забыла обо всем…