Что-то в манерах Загаки ему смутно не нравилось, хотя он не смог бы четко сформулировать, что именно. Наработанный годами опыт подсказывал Эйнсли, что подчеркнутая подобострастность Загаки по отношению к нему — слишком уж часто он использовал официальное обращение «сержант» — на самом деле неискренна и граничит с насмешкой.
Или он чересчур придирчив?
— Тринадцать-два нуля вызывает тринадцать-десять, — неожиданно ожило радио. Это был позывной лейтенанта Ньюболда.
— Тринадцать-десять слушает, прием, — ответил Эйнсли.
Из-за нехватки людей Ньюболд и сам выходил теперь на задания в паре с Дионом Джакобо. Сегодня эти двое подстраховывали Эйнсли и Загаки, сидя в нескольких кварталах от них в стареньком «форде» с помятым бампером и облупившейся краской, но зато с форсированным двигателем, который позволял им состязаться в скорости с машинами последних моделей.
— У вас что-нибудь происходит? — спросил Ньюболд.
— Ничего, — ответил Эйнсли. — Объект наблюдения находится…
Здесь он осекся.
— Объект только что вышел из дома! Направляется к своему пикапу.
Эйнсли протянул руку и потряс за плечо Загаки. Тот открыл глаза, встрепенулся и сразу завел мотор.
Дойл пересек двор — обе руки глубоко в карманах джинсов, взгляд уперт в землю.
Через несколько мгновений Эйнсли доложил:
— Объект отъехал от дома. Двигается быстро. Следуем за ним.
Маневр Дойла оказался для всех неожиданностью, но Загаки уже пристроился за старым пикапом, стараясь не упускать его из поля зрения.
— Мы следом за вами, — сообщил Ньюболд. — Дайте направление движения.
— Объект добрался до Норт-Майами авеню и повернул в южном направлении, — передал Эйнсли. — Пересекал Двадцать девятую улицу.
— Мы двигаемся по Второй авеню, параллельно вам, — сказал Ньюболд. — Держите нас в курсе, какие улицы он пересекает. Готовы сменить вас у него на хвосте, если понадобится.
Две машины наблюдения, следовавшие параллельными улицами и периодически менявшиеся местами, — такой метод слежки использовался часто, хотя бывал сопряжен с непредвиденными осложнениями.
Дождь усилился, поднялся ветер.
Снова включился Ньюболд:
— Это твое шоу, Малколм, и я не хочу влезать, но не пора ли вызвать третью машину?
— Пока нет, — ответил Эйнсли. — Не думаю, что он выедет из города на этот раз… Он пересекает Одиннадцатую улицу. Мы в квартале от него. Давайте поменяемся на пересечении с Флаглер.
— Понял тебя.
Потом снова Эйнсли:
— Приближаемся к Флаглер. Объект продолжает движение на юг. Принимайте его у нас, лейтенант. Мы слегка поотстанем.
— Мы на Флаглер… Выполняем левый поворот на Саут-Майами авеню… Вижу его… Он позади нас… Он нас обогнал. Между нами две машины. Будем сохранять эту дистанцию.
И еще через несколько минут:
— Объект пересекает Тамайами-Трэйл. Он едет целеустремленно, по-моему, на запад. Предлагаю снова поменяться у перекрестка с Бэйшор.
— Понял. Начинаю сближаться с вами.
Так и получилось, что именно машина Эйнсли и Загаки шла непосредственно за пикапом Элроя Дойла, который, проехав немного в западном направлении по оживленной Бэйшор-драйв, притормозил у больницы «Мерси» и свернул вправо в глубь респектабельного жилого района Бэй-Хайтс.
— Объект ушел с Бэйшор-драйв, — доложил Эйнсли, — и двигается в северном направлении по Хелисси-стрит. Здесь почти нет транспортного потока… Отпустите его вперед, — это было уже указание для Загаки, — но только так, чтобы мы его не потеряли.
А видимость между тем все ухудшалась. Дождь стал потише, но на город быстро опускалась ночь.
Хелисси-стрит, как и весь Бэй-Хайтс, была застроена большими элегантными домами в густо поросшей лесом местности. Впереди виднелся перекресток с еще одной, столь же фешенебельной улицей — Тайгертэйл-авеню, так она называлась, вспомнил Эйнсли. Однако не доехав до перекрестка, пикап прижался к тротуару и остановился под огромным фикусом, который рос перед одним из особняков. Габаритные огни пикапа погасли. Загаки остановил фургон у универмага «Бердайнс» и тоже выключил габариты. Они находились метрах в ста — ста двадцати от пикапа. Между ними было припарковано несколько автомобилей, но сиденья в их фургоне располагались достаточно высоко, так что поверх их они могли видеть голову и плечи Дойла, которые четко обрисовывались в пикапе при свете уличных фонарей.