— Да, нам об этом известно, — сказал Родригес. — Дело в общем-то пустяковое. Оно не в счет.
— Я прожил в Америке пятнадцать лет! — Холдсворт уже рыдал. — И никаких неприятностей… А теперь, на тебе — обвинение в убийстве!
— Если вы сказали нам правду, это обвинение легко может быть с вас снято, — заверил Эйнсли. — Хотя в настоящий момент ваше положение более чем серьезно. Сейчас вы должны нам помочь и ответить на все вопросы, ничего не скрывая.
— Спрашивайте, — Холдсворт выпрямился и поднял голову. — Я скажу все, что знаю.
Картина событий оказалась достаточно проста. За четыре дня до того Холдсворта и Фелицию Мэддокс-Даваналь разбудил в пять тридцать утра громкий хлопок выстрела. Они столкнулись перед дверью комнаты Байрона, — оба в ночных рубашках, вошли и увидели его распластанным на полу с продырявленным черепом. В правой руке он сжимал рукоятку пистолета.
— Меня чуть не стошнило. Я просто не знал, что делать, — рассказывал дворецкий Эйнсли и Родригесу. — Зато миссис Даваналь сохраняла полное хладнокровие. Она очень сильная. Взяла все под свой контроль и начала давать указания, мы были уверены, что во всем доме бодрствуем мы одни.
Если верить Холдсворту, Фелиция распорядилась:
«Никто не должен знать, что мой муж покончил с собой». Это ляжет пятном на честь всей семьи, сказала она, и мистер Теодор никогда не простит ей, если правда выплывет, поэтому дело нужно представить как убийство.
— Я пытался убедить ее, что ничего не получится, — оправдывался Холдсворт. — Я предупреждал ее, что в полиции не дураки сидят, нас выведут на чистую воду, но она ничего не желала слушать. Она заявила, что не раз бывала со съемочными группами на местах преступлений и в точности знает, как все устроить. От меня она потребовала клятвы молчать, напомнив, скольким я обязан этой семье. Мне остается теперь только сожалеть, что я поддался на…
— Давайте пока придерживаться только фактов, — перебил Эйнсли. — Куда вы дели пистолет?
— Миссис Даваналь вынула его из руки Байрона. Это был один из пистолетов, что он держал у себя в кабинете.
Эйнсли поневоле вспомнил, что ответила Фелиция, когда он спросил, не трогала ли она чего-нибудь в комнате, когда осталась там наедине с трупом мужа. «…Я не могла, просто не в силах была себя заставить даже близко подойти к несчастному Байрону или к его столу…»
— Где сейчас находится это оружие?
— Я… я не знаю, — ответил Холдсворт не сразу.
— Все вы знаете! — Родригес поднял голову от записей, которые вел непрерывно. — Или по крайней мере догадываетесь.
— Но послушайте! Миссис Даваналь спросила меня, куда ей деть пистолет, чтобы его никто не нашел. Я посоветовал выбросить его в канализационный люк — здесь есть один неподалеку.
— Она так и поступила?
— Не знаю… Я не хотел! Правда!
Родригес не дал ему передышки:
— А снаружи дома? Взломанная дверь балкона, следы внизу… Чья это работа?
— Боюсь, что моя. Я расковырял дверь большой отверткой, а следы оставил в старой паре кроссовок.
— Это тоже придумала миссис Даваналь?
На лице Холдсворта проступила гримаса стыда.
— Нет, это я сам.
— Где теперь кроссовки и отвертка?
— В то же утро еще до приезда полиции я прогулялся по нашей улице и выбросил все в мусорный бак. Его скоро увезли, я проследил.
— Это все? — спросил Эйнсли.
— Кажется… Хотя нет, есть еще кое-что. Миссис Даваналь принесла миску с теплой водой и губку, а потом протерла ею руку покойного Байрона. Ту, что держала пистолет. Она сказала, что нужно избавиться от частиц пороха. Научилась этому у своих телевизионщиков…
— Скажите, а вы сами чему-нибудь научились после всего этого? — немного зло спросил Родригес.
— Только доверять собственной интуиции. — Холдсворт впервые улыбнулся. — Я ведь сразу сказал, что в полиции дураков не держат.
— Вам еще рановато доверять своей интуиции полностью, — сказал Эйнсли, которому и самому стоило труда сдержать улыбку. — Ваши признания не освобождают вас от ответственности. Вы чинили препятствия следствию, способствовали сокрытию улик и занимались фальсификацией. На этом основании вы задержаны…
Минуту спустя Холдсворта препроводили в камеру предварительного заключения.
— Что дальше? — спросил Хорхе, когда они с Эйнсли остались наедине.
— Дальше? Самое время нанести визит миссис Даваналь.
Глава 28