– Гекто – о – о – ор! – раздался отчаянный зов за спиной.
Тот обернулся и увидел, как Ремо, поваленный на спину, из последних сил закрывался обеими руками от обрушиваемых на него кулаков – кувалд Быка, навалившегося сверху.
Проклятье! Моралис подождет…
– А яйца у тебя тоже бычьи?! – в истерике усмехался рыжий, когда очередной удар почти пробил его предплечья.
Он извивался и пытался подняться. Безуспешно, конечно, но громиле пришлось сдерживать его одной рукой, тем самый летело в него уже в два раза меньше кулаков. Бык ненавистно рычал, видимо, от того что впервые кто-то сумел продержаться с ним так долго. Что-ж, учитывая, что Гектор так и не откликнулся на призыв, осталось совсем немного.
– Ну давай, скажи хоть слово! – от безысходности подзадоривал Ремо, но в ответ слышал лишь нечеловеческий рев.
Еще удар и паладин уже перестал чувствовать руки. Он беспомощно уронил их на грудь, готовясь наконец принять свой конец. Он храбро бился. Он вступил в бой с врагом в разы сильнее. Он долго держался. Он молодец. Но он… больше не может. Осталось совсем немного потерпеть…
Бык, осознав долгожданную победу, запрокинул кулак, готовый закончить все это одним последним ударом, но тут из-за его спины показался Гектор со скрученным сине-серым плащом.
По загоревшимся глазам противника великан понял, что позади него что – то происходит, но только что смастеренная удавка сомкнулась на его могучей шее раньше, чем он успел обернуться.
Гектор изо всех сил натянул на себя плащ, великан приподнялся, освобождая второго паладина, но почувствовал лишь легкое удушье. Ремо прекрасно понимал, что Быку с его неистовством и силой ничего не стоит сейчас собраться и опрокинуть товарища даже из такого безвыходного для других людей положения. Тогда он намертво вцепился в рванную рубашку на груди бандита и, ползя назад, потащил на себя.
Один паладин тянул великана назад, второй – вперед, тем самым, не позволяя ему податься ни туда, ни сюда, лишая возможности ослабить все более сдавливающий горло скрученный плащ.
– Гектор! – скрипя зубами от натуги, прохрипел Ремо. – Я больше не могу!
Ответа не последовало. Бык, теряя над собой контроль, медленно поднимался на шатающиеся ноги.
– Гектор! – снова воскликнул рыжий, когда его начало отрывать от земли.
Чем дольше гигант задыхался, тем сильнее его тело билось в конвульсиях и тем сложнее становилось его удержать. Если он сумеет хотя бы раз вдохнуть – придет в себя и разорвет их обоих. Все больше казалось, что план не сработает.
– Гекто – о – ор! – от боли в мышцах закричал Ремо, сам не понимая, какой ответ вообще может последовать в таком положении.
Бык поднимался, а вместе с ним и вцепившиеся в его грудь и шею паладины, казалось, задыхающиеся не меньше. Поднимался, сводимый судорогами, как и руки Ремо и Гектора. Поднимался, закатывая красные слезящиеся глаза, а душащие его жмурились от невероятных усилий. Наконец он поднялся, коснувшись макушкой потолка… и бездыханно повалился на пол. А вместе с ним, жадно хватая воздух, повалились и изнуренные паладины.
– Что ты там говорил? – простонал Гектор, с усилием повернувшись на друга.
– А я – то думал, что хуже, чем битва при Саргоне, быть не может! – поворчал Ремо и принялся подниматься.
Тут они услыхали деревянный хруст на другом конце комнаты и вспомнили, что еще не все бандиты прикончены. Гектор немедленно подскочил, обернулся и увидел, как Моралис изо всех сил пытается вырвать нож, застрявший в столе. Осознав, что он привлек их внимание, главарь торопливо уперся ногой в столешницу и со стоном наконец вынул оружие – свою последнюю надежду уже не на победу, но хоть на спасение.
Гектор отпрыгнул к двери, закрыв тому шанс на побег. Ремо подобрал стул, которым его же и огрели, и уверенно шагнул к загнанному противнику.
– Кончай Моралис! – взревел он. – Отведем тебя в темницу, хотя бы еще неделю поживешь, пока на плаху не отведут!