Бандит, пусть и снова вооруженный, даже не собирался сражать с ними. Он и одного – то паладина не одолел, чего уж говорить о шансах против двух! Но и сдаваться так просто не было в его планах. Неожиданно для них Моралис рванул к противоположной от входа стене и схватил девушку за волосы раньше, чем та успела все осознать и жалобно пискнуть.
Подхватив ее и приставив нож к тонкой шее, он прикрылся живым щитом и отчаянно заметался глазами от одного к другому.
– Ну давай, бей! – попытался он спровоцировать рыжего. – Хотел ударить, так вот! Я тут стою!
– Ты так и не понял? – возмутился Гектор, безразлично глядя на заложницу. – Я понятия не имею, кто она такая.
Но Моралис лишь улыбнулся попытке провести его.
– Только не делай вид, что доблестный паладин станет рисковать жизнью невиновной женщины чтобы добить врага!
Напуганная южанка, представив себе такой поворот, не сдержала слез, и они градом хлынули из ее глаз, стекая по впивающему в шею лезвие.
– Отойди от двери, парень.
Но Гектор, не желая отпускать такого негодяя, не двинулся с места. Не может же все так и закончиться!
Видя, что угроза не принесла плодов, бандит сильнее потянул волосы девушки, заставив ее завыть от боли, отчего сердце паладина сжалось, как не сжималось еще за всю эту схватку. Ремо стоял в нерешительности, готовый выполнить любое указание своего находчивого друга.
– Мелиса, скажи ему как тебе больно! – проревел Моралис, шагнув вперед и заставив противника отступить назад.
Девушка обеими руками пыталась разжать цепкие пальцы на своей голове, но тщетно.
Гектор метался глазами то на перекошенную ненавистью физиономию, то на заплаканное лицо. И тут неожиданно в глазах южанки вместе с отчаянием прочиталось… решительность. Взглядом она дала понять паладину, что приняла тот факт, что хуже уже быть не может. Придумала, чем удивить подонка и готова рискнуть. Не опуская руки с головы, она оставила попытки разжать лапу бандита и незаметно для него потянулась к заколке, чудом державшейся в растрепанных черных волосах.
– Последнее предупреждение! – воскликнул Моралис.
– Подожди, – призвал Гектор, которому стало понятно, что его надо всего лишь немного задержать. – Давай договоримся.
– Я же сказал, никогда нам с тобой не договориться!
Мелиса, не имея шанса на ошибку, очень медленно вынимала заколку, чтобы не привлечь внимание бандита.
– Давай мы лучше сами уйдем. А ты делай то, зачем пришел, – предложил Гектор.
Ремо, даже не догадываясь о его намерениях, так озадачился услышанным, что чуть не опустил стул. Моралис, удивленный столь неожиданным предложением не меньше, застыл на месте.
– Ага! И вся стража города явится суда прежде, чем я добегу до конца лестницы!
Девушка почти вынула заколку, шпилька которой оказалась длинной и тонкой, словно клинок стилета. Гектор все больше догадывался о ее плане.
– Ремо, положи стул. Мы уходим, – предупредил он.
– Что ты такое несешь?! – недоумевал второй паладин. – Ты хоть знаешь, сколько трупов в подворотнях оставил этот ублюдок и его люди?!
Мелиса наконец обнажила острый шпиль заколки, холодно сверкнувший в свете заходящего солнца и снова взглядом дала понять Гектору, чтобы тот приготовился.
– Валите отсюда и закройте за собой дверь! – ревел Моралис. – И даже не думайте никого приводить! Скоро мои парни поймут, что что-то не так, и придут сюда за мной! А если до того момента мне хотя бы покажется, что кто – то стучит в дверь, я этой суке…
Он так и не договорил до конца, ведь «сука» со всего размаху воткнула острый шпиль ему в шею, да так, что он вошел почти целиком. Крича от боли, бандит выронил клинок, и тот бесполезно полетел на пол. Отпустил заложницу, и та с ненавистью оттолкнула его от себя.
Окончательно потеряв рассудок, Моралис пополз кого-то в конец комнаты, а кровь тонкой струйкой сочилась из его раны, оставляя за ним тонкий красный след. Если бы Мелиса не оставила шпиль в его глотке, негодяй уже давно бы истек кровью и потерял сознание, но теперь его ожидала куда более суровая кончина. Гектор поднял нож, оглядел его со всех сторон и не спеша зашагал за стремительно уползавшим от него Моралисом, напрасно пытавшимся спасти.
– Постой! Подожди! – умолял раненный, но слова его по понятной причине все больше превращались в непонятный хрип. – Я понял! Я все понял! Подожди! Послушай меня! Давай договоримся! Я был не прав, что мы не сможем договориться. Мы можем. Мы должны! Я буду платить вам двадцатую часть. Десятую! Пятую! Половину! Да я вам все отдам, клянусь жизнью… если вы ее у меня не отнимите. Я все осознал. Парни… паладины… Гектыр! Я убедился, что вы крепкие ребята. Мне нужны такие люди. Теперь нужны, когда вы убили моих. Я вас бригадирами сделаю! Если… не боитесь замарать руки. Только назовите свою цену!