И эти ее последние слова окончательно спровоцировали мужчину осторожно приблизиться к скованной девушке. Такая беззащитная в этих ржавых цепях. И, словно угадав его мысли, заключенная намеренно сделала лицо как можно беспомощнее. Он продолжал оценивать ее и окружающую обстановку взглядом, прикидывая, стоит ли на это идти. А сама девушка терпеливо ожидала его решения, на которое не сможет повлиять.
Ремо не льстил, когда говорил, что считает ее красивой. Смуглая, темноглазая, черноволосая. О таких на его родном Севере мужчины могут только мечтать. И даже здесь, в Кифе – самом сердце Королевства, подобную красавицу не так часто встретишь. Сложно представить, насколько горячей она может оказаться в постели…
Паладин горячо подхватил южанку за бедра, и та вздрогнула от неожиданности. Осознав, что наконец добилась своего, она довольно улыбнулась и приблизилась к его лицу. Ремо одарил Мелису жарким поцелуем, и та ловко поймала его язык себе в рот. Мужчина почувствовал сладкий вкус меда и вина, оставшиеся внутри после ее последнего перекуса. В свою очередь заключенная ощутила не менее сладкий и куда более крепкий привкус медовухи, испитой паладином. Так продолжалось некоторое время, пока ему не захотелось прекратить и приступить к ее раздеванию. Но девушка, разгадавшая его намерения, не пожелала так быстро заканчивать это и сильнее впилась в язык Ремо, лишив его возможности немедленно сделать задуманное. Однако этим она лишь еще больше разгорячила мужчину.
Он прикусил ее за нижнюю губу и потянул на себя, а Мелисе ничего не оставалось, как податься вперед. Вскоре она уже не могла наклоняться в его сторону, но паладин продолжал безжалостно оттягиваться назад, доставляя ей немалую боль. Девушка, которой ничего больше не оставалось, кроме как терпеть, жалобно застонала, а Ремо ели сдерживался, чтобы не стиснуть зубы сильнее.
До чего же она приятно стонет от боли! Это же еще больше провоцирует мучить ее!
Южанка попыталась что-то сделать руками, но, по понятной причине, не смогла. Видимо, хотела протянуть их к нему и умолять прекратить. Неохотно сжалившись, паладин разомкнул челюсть и отпустил ее бедную губу. Заключенная облизала ее и посмотрела на него блестящими глазами так, словно только сейчас поняла, насколько беззащитна перед этим человеком.
-Ух ты, - без намека на приятные впечатления выдохнула она.
-Я тебе предупреждал, - напомнил Ремо.
-Нет, все хорошо. Мне это… нравится, - кисло улыбнулась Мелиса.
-Но твое лицо говорило иначе, - заметил паладин.
-Тогда мне было больно, - объяснила она. – А теперь, когда все закончилось – приятно.
Мужчина призадумался и, судя по всему, понял ее. Это же как битва – во время нее ненавидишь и своих, и чужих, и даже самого себя, но уже на следующий день тоскуешь по этому звону клинков.
-И чем же еще ты меня удивишь? – изящно наклонила голову девушка.
Ремо подхватил одной рукой ее вторую ногу, тем самым усадив заключенную на свое предплечье, а второй потянулся к пуговицам на кружевной блузке. Никогда прежде не обращавший внимание на одежду, он, однако, оценил красоту этой вещи и ее хорошее сочетание с длинным сарафаном. Наверное, эти мысли ему навеяло осознание того, что ни одна местная девушка не отважится примерить такой необычный наряд дабы не оголить свои плечи. Мелисе же нечего скрывать – они у нее бесподобны. Впрочем, какая разница во что она одета, если скоро на ней не останется ничего?
Пока он неспешно расстегивал пуговицу за пуговицей, южанка восторгалась его мощи. Он же без малейших усилий держал ее только левой рукой! Конечно, ведь двух этих рук хватило чтобы уложить целую шайку верзил. И что, в таком случае, он может сделать ими с одной только слабой девушкой? Да, ей не терпелось почувствовать все его воинское могущество на себе!
Ремо наконец закончил и резко распахнул блузку девушки, жаль, что цепи мешали снять ее полностью. Обнаружив, что Мелиса не носит белье, он нисколько не удивился, но довольно усмехнулся. Грудь у нее оказалась довольно большая для такого стройного тела, каплевидная, с двумя торчащими вверх коричневыми сосками, как будто смотревшими в его сторону. Разглядев в этом знак, он без раздумий припал к одному из них и прикусил самый кончик, вновь причинив южанке неслабую боль.
Мелиса испытала странное чувство. Терпеть его зубы на самом нежном месте было крайне мучительно, почти невыносимо, но, неизвестно почему, в то же время очень приятно. Возбужденная от своей же беспомощности, она застонала. Куда громче и слаще, чем в первый раз. В ответ на это паладин сначала провел по второму соску пальцами свободной руки, а потом ущипнул ими его с такой же силой, с какой кусал другой. Теперь обе половинки груди заключенной горели от боли и наслаждения.