Они соглашались. Люди готовы на все ради звонких монет. Но ведь тот аристократ, о котором она уже никогда не забудет, объявил охоту на жалкую воровку совсем не ради денег – он то в них не нуждался. Он собирался наградить тысячей золотых того, кто принесет ему голову воровки, укравшей всего сорок.
Зачем? Хороший вопрос. Регине не суждено понять его до конца. Видимо, когда человеку уже некуда тратить богатства, он готов тратить его даже на то, о чем он раньше не смел бы и думать. Поймать воровку, лишившую его дорожной мелочи? Чтобы лично лишить ее руки? Чести? Жизни? Не из необходимости. Не из жадности. Просто из принципа? Еще один повод ненавидеть и презирать богачей.
Регина сняла серый плащ и, вывернув его наизнанку, надела обратно. Теперь он был синий – уже совсем не тот, что носит разыскиваемая девчонка. Осторожно рассыпав монеты по карманам, девушка бросила распоротый кошелек на землю и покинула переулок…
По следам преступницы
– Янтарные глаза, медовые волосы?
– Именно, уважаемый паладин, – подтвердил старый продавец фруктами. – Очень молодая. Стройная и гибкая, как виноградная лоза. Лицо румяное, сияющее как само солнце. И походка как у настоящей кошечки…
Лавочнику было в удовольствие описывать свою частую покупательницу, и паладин не стал его останавливать. А бывалый боевой товарищ, к которому он и прибыл в город и который согласился пойти с ним на этот портовый рынок, не выдержал и перебил его:
– Боги, да скажи уже, куда она после тебя обычно направлялась? Я не поверю, что ты не смотрел ей вслед каждый раз, когда она уходила.
Продавец фруктами осекся и, устыдившись излишней чувствительности, вздохнул.
– Она подходила к другим лавочникам и покупала еду у них. Хлеб, молоко, мясо. Ко всем такая ласковая и приветливая. Я не понимаю, как такая девица могла кому – то досадить. Мне предупредить ее, что вы ее ищите?
– Вот этого точно делать не стоит! – отмахнулся рыжий. – Ладно, пошли.
– Спасибо за информацию, – поблагодарил русый и положил на стол три серебряных монеты.
– Это только за то, что я сказал, что какая – то красавица закупает у меня фрукты? – недоверчиво покосился старик. – Видать, вы сильно желаете найти ее. Боюсь, как бы мне потом не пожалеть, что я вам о ней рассказал…
– Пожалей лучше себя, ведь она всегда платила за твои фрукты ворованными деньгами, – не то выругался, не то усмехнулся второй паладин.
– Ремо! – упрекнул его первый. – Пошли отсюда.
Уставшие от шума толпы, они углубились во дворы и уселись на лавку в спокойном и тихом месте.
– Гектор, с чего ты вообще решил, что он говорил о той, кого ты ищешь? – недоумевал Ремо.
– Мне описали ее как очень красивую. Кроме того, мало кто из ваших женщин может похвастаться такими глазами и волосами. Любой лавочник запомнил бы такую постоянную гостью. Он как раз и запомнил. Как и предыдущий. И оба говорили о нашей воровке. А спрашивать остальных больше нет необходимости.
– Ты же сказал она ошивается на центральном рынке. Зачем же мы пришли на портовый?
– Как я и говорил, она не просто воровка. Она – умная воровка. Умный вор не станет закупаться там же, где бегает от стражи. А кроме центрального рынка в городе остается только этот.
– А с чего ты вообще решил, что она закупается едой? – не сдавался рыжий. – Если уж стащить кошелек прямо с пояса для нее не проблема, то стащить яблоко с прилавка – тем более. По – твоему, вор станет платить за то, что может украсть?
Гектор повернулся и рассудительно взглянул на не очень рассудительного товарища.
– Хорошо, тогда давай так. Зачем ей в принципе воровать деньги, если она, по твоему убеждению, должна воровать все, что захочет?
– Да потому что не все, что можно захотеть, можно своровать, – отмахнулся Ремо, удобно развалившись по всей скамье, и принялся размышлять. – Она может на что – то копить. Или просто задолжала одной из местных банд. Дружище, поверь человеку, живущему в этом городе всю свою жизнь – то, что ты с легкостью скрываешься от стражи, еще не означает, что ты с легкостью скроешься от бандитов.
– Ну опять же, зачем ей занимать деньги, тем более у бандитов, если она может их же незаметно ограбить?