– А разве нет? – развеселился Моралис. – Что – что, а до воровства я уж точно никогда не опущусь. Зачем мне воровать если я могу просто взять?
Главарь и бандиты, кроме великана, гордо посмеялись, а южанка устала от унижений и отважилась перейти к делу.
– И чего же ты хочешь от нас?! – не понимала, к чему он клонит, южанка.
– Да просто к вечеру аж до моей берлоги дошли слухи, что некая воровка сегодня в полдень обокрала одного торгаша на триста монет. Триста монет! Это что, кошелек размером с вот этот мой кулак? Да во всем городе только одна пташка на такое способна. Давай договоримся сразу, что ты не будешь делать вид, будто это не твоя подружка. Регина, так ее звать? Она, кстати, уже здесь?
– Да, это она сделала! Можешь даже не пытать ее чтобы это подтвердить! – огрызнулась Мелиса, пытаясь спровоцировать его и отвлечь свой гнев на себя.
Моралис, довольный честностью девушки, весело посмеялся.
– Так скажи ласточка, если вы только за один день наживаетесь на триста серебряных, почему аж за целую неделю ты приносишь мне не больше сорока? Это в разы меньше десятой части, которая нам полагается. Я не думал, что спустя столько времени совместной работы ты не побоишься меня так обирать.
– Я тебя обираю?! – всхлипнула девушка, готовая расплакаться от несправедливости. – Моралис, то, что сегодня произошло, просто везение. Поверь мне.
– Я должен просто поверить, что это «просто везение», – покривлялся перед своей бандой главарь.
И снова двое подручных посмеялись, а великан остался невозмутим.
– Это правда, клянусь! – взмолилась Мелиса. – Мы даже за неделю столько обычно не собираем! Сам посуди, если бы Регина каждый день приносила такие деньги – мы бы уже давно накопили на то, чтобы покинуть Киф!
Улыбка мигом сползла с лица бандита, уступив место гневу.
– Покинуть город? И меня? Мелиса, я всегда знал, что ты каждый раз преуменьшала ваши доходы, чтобы платить мне меньше, чем должно. Знал, но закрывал глаза. Потому что знаю, что такое воровская доля. Но я не думал, что ты преуменьшаешь настолько. Ты говоришь, что это просто везение? Хм – м, триста серебряных… десятая часть значится так будет тридцать, правильно? Ты готова заплатить их мне хотя бы сейчас?
От услышанного Мелиса впала в отчаяние.
– У меня… только семнадцать.
Главарь бандитов досадно вздохнул, но не удивился подобному ответу.
– Последний раз спрашиваю – она наверху?!
Девушка, вцепившаяся дрожащими пальцами в край стола, стиснула губы и отрицательно покачала головой. Из ее карих глаз ручьем покатились слезы.
Моралис, для которого женские слезы были привычным делом, нисколько не смутился.
– Я ее шмотки еще на пороге заметил. Надеялся, хотя бы сейчас не соврешь мне. Но ты меня разочаровала. Она наверху. Бык, поднимайся.
Нетрудно догадаться, кого из незваных гостей именовали быком. Здоровяк, едва не задевая потолок непробиваемой головой, незамедлительно направился к лестнице.
– Нееет! – воскликнула Мелиса, бросившись на бандита.
Остальные даже не стали ее останавливать. Стоило всхлипывающей южанке безуспешно накинуться на верзилу, как тот небрежно отмахнулся от нее и даже не замедлился.
Девушка незамедлительно соскочила, намереваясь продолжить эту бесполезную борьбу, но главарь бандитов тут же скрутил ее и прижал к столу.
– Да не брыкайся ты. Мы ее не убьем, – нисколько не обнадежив, прокряхтел Моралис. – Я просто кое – что напомню ей. Вам обеим. Да так, что до старости не забудете. Если хотя бы доживете.
Мелиса боялась не за жизнь Регины. Она все же понимала, что они не станут убивать воровку, способную приносить им такие большие деньги. Она боялась за ее здоровье… и честь. Сейчас этот верзила поднимется на смотровую площадку, где подруга устроила себе комнату, застанет ее спящей в ванной, схватит за волосы и вытянет из воды. А после горящими глазами окинет ничем не прикрытое молодое девичье тело, хищно улыбнется и в таком виде выведет прямо сюда, к остальным негодяям, которые вряд ли откажутся от мысли пустить голую воровку по кругу. И глупо надеяться, что в них осталась хоть капля благородства.
– Вот как мы поступим, – пояснил Моралис. – Сейчас Бык спустит ее, чтобы вы попрощались. И попрощайся с этой проклятой башней, это больше не твой дом. Отныне твой дом – мой подвал, а твоя единственная подруга – цепь на шее. И жить ты будешь пока твоя девка мне платит. Я долго позволял вам отделываться малой кровью, но видимо слишком долго. Тогда теперь эта Регина будет оставлять себе только десятую часть, а все остальное – мне. И в этот раз не надейтесь на обман – я буду следить за ней как за собой. Я был милосерден, дорогая и останусь таким даже несмотря на вашу наглость. Если она не подведет меня – я, быть может, когда-нибудь тебя и отпущу. Но точно нескоро. О – очень нескоро…