Бурная вначале злость сменилась гневом на всех этих притянутых за уши доносчиков- кротов, потом он понял, что их просто запугали. Гнев сменился отчаянием, а еще через два месяца безразличием ко всему происходящему. Только мысли об Арине не давали покоя.
Вот уже полгода он находился в следственном изоляторе. Илларион Степанович регулярно встречался с ним, обрисовывая суть происходящего и дальнейшую стратегию по его освобождению.
Николай согласно кивал на встречах, но не проявлял былого оживления. Просто ждал. И чтобы хоть как- то занять время он стал много читать, его камера превратилась в книжный развал: философия, духовные откровения, произведения классиков. Такое чтение приносило временную тишину в его истерзанную бесконечным «почему» душу.
Но эти временные отрезки сменялись периодами нежелания продолжать такую жизнь и вовлекать в нее любимых людей. В один из таких приступов она написал письмо Арине: «Милая, моя, родная, ты самое прекрасное, что случилось в моей жизни. Жаль, что я причинил тебе столько страдания. Не хочу, чтобы ты мучилась дальше. Поэтому прошу тебя развестись со мной».
Илларион Степанович, в который раз посетил его. Вид у адвоката был утомленный, он уже не излучал безоговорочную уверенность как в первые их встречи.
- Илларион Степанович, скоро состоится суд. Скажите, только честно, какой самый оптимистичный исход?
Адвокат медлил, не желая произносить правду. Но потом, решив, что так даже лучше сказал:
- Пять лет, возможно вас отправят далеко за пределы мегаполиса Z.
Николай не удивился:
— Значит, я все делаю правильно, - тихо сказал он, протягивая свое короткое письмо Иллариону Степановичу. - Передайте Арине. И сделайте так, чтобы наши свидания прекратились.
Илларион Степанович сначала с негодованием пытался вразумить Николая, но тот остановил его жестом:
- Не тратьте на меня свое красноречие. Я знаю, что для нее так будет лучше.
Адвокат при встрече с Мишей передал содержание их последней с Николаем беседы и записку, которую он естественно не разворачивал.
Миша хоть и не имел привычки читать чужие письма, вскрыл конверт и быстро пробежал глазами по строкам: «прошу тебя развестись со мной».
- Дурак! Не получит она этой записки! – и выкинул ее в мусорное ведро, потом поднес зажигалку и сжег. – Вот так будет лучше, – уже спокойнее сказал он.
Глава девяностая «Ожидание»
Однажды на прогулке Николай заметил молодую девушку, которая также как и он оказалась в заключении. Она нашла на пустынном дворе цветок одуванчика, сорвала и поднесла к своему лицу. Ее строгие черты чуть смягчились, она запрятала цветок к себе в карман.
Николай подошел к девушке:
- Вы давно здесь? - спросил он, не представляясь и не спрашивая ее имени.
- Год, - также просто ответила она.
Николай молча рассматривал ее: спокойная, строгая, а минуту назад даже умиротворенная.
- Иногда мне кажется, что я всю жизнь нахожусь здесь, хотя прошло полгода после того, как моя жизнь рухнула.
Девушка протянула ему руку:
- Аля.
Николай взял ее ладонь и сжал тонкие пальцы:
- Николай.
Аля спросила:
- Почему ты считаешь, что твоя жизнь рухнула?
- Потому что я здесь, а моя жена, дело, которое я люблю, друзья - там.
- Не аргумент.
Николай уставился на нее с интересом. За долгое время, проведенное здесь, кто- то сумел его удивить.
- Что же, по- твоему, аргумент?
- Смерть, - сказала Аля и пристально посмотрела в его глаза.
Прогулка закончилась. Их развели по разным камерам.
Николай тянул терпкий черный чай из кружки и думал о том, что сказала Аля. Всего одно слово.
И оно означало только, что ничего кроме смерти не является преградой. И что он полный идиот, что написал эту записку Арине. Он представил, как она читает эти строки. Николай стал расхаживать по камере взад- вперед, потом с силой несколько раз ударил бетонную стену. Завтра состоится суд.
Николай считал каждую минуту этой ночи, безразличие сменилось тревогой и мучительным ожиданием, а рассвет все не наступал. Это была самая длинная ночь в его жизни. И когда, наконец, настало утро, он очень ему удивился.
Глава девяносто первая «Суд»
Заседание происходило в большом зале суда мегаполиса Z. Николай не думал, что его дело привлечет столько народа, в зале присутствовала бесконечная толпа разных людей, которых Николай до этого прежде не видел. Но встречались и знакомые лица: несколько жителей социальных трущоб - они обитали по соседству с Кимом, время от времени он видел, как к ним приходили его коллеги, наверняка их вызвали, чтобы публично лжесвидетельствовать против него. Рядом с ними сидел бывший его начальник Леонтий, Николай также встретился взглядом со своим другом Александром - тот ободряюще на него смотрел, и ему стало чуть легче. В первых рядах сидел управляющий Лев и главы многих департаментов.