И это можно назвать блестящей работой, если рассуждать отстраненно, но для меня Лара любой срок, когда Коля не со мной это мрак.
И я, наконец, решилась, несколько дней назад после встречи с тобой я набрала его номер, и он, как ни странно, быстро ответил и узнал мой голос.
Он очень удивился, услышав меня. Сказал, что пошлет за мной водителя. Вскоре около подъезда стоял не приметный автомобиль белого цвета, таких машин полным- полно в городе. «Шифруется» - проскочила мысль. Но я уже ехала в неизвестном для меня направлении, полностью доверившись ему.
Меня привезли за город и высадили в глухом лесу. Я вышла на аккуратную дорожку, посыпанную мелким гравием, которая вела к не большому деревянному домику, притаившемуся в густых соснах.
Запах смолы напомнил о приближающемся новогоднем празднике, который я проведу без Коли. И мне стало, так жаль себя, как будто я вновь превратилась в маленькую, беззащитную девочку, которую бросили одну. Я готова была разрыдаться, но остановилась, не за тем сюда ехала. Не далеко белели пушистые сугробы, и я взяла пригоршню снега и умыла лицо.
В домике оказалось светло и уютно натоплено. Он сразу направился ко мне и сжал мои замерзшие пальцы в своих горячих, сухих руках. Я чуть отпрянула, потому что это были пальцы чужого мужчины. Он начал извиняться, чувствуя неловкость, но смотрел на меня, не отводя глаз.
Я вдруг подумала, зачем я здесь? Разве я помогу Коле предательством? Но рассуждать было уже поздно. Я скинула полушубок на пол и направилась к нему. Но он, увидев мою решительность, отпрянул назад и усадил рядом на второе пустующее кресло. Потом спросил чуть осипшим от волнения голосом:
- Ты ведь пришла ради Николая?
- Да, – только и смогла ответить я.
- Выходит, что зря. От моего решения ничто не зависит. Есть гораздо более могущественный и жестокий человек, который с самого начала определяет исход этого дела. Мой водитель еще не уехал, так что можешь вернуться домой.
Я услышала эту новость, но не могла двинуться даже на миллиметр. А потом просто разрыдалась. Он успокаивал меня, гладил, как отец по волосам и совершенно растерялся. Не такую встречу он, наверное, представлял.
А потом как- то обреченно махнул рукой и сказал:
- Давай Ариша, просто поговорим.
Меня поразило то, как он назвал меня, по- домашнему так, как родную дочь, сестру или племянницу. И я вдруг расслабилась, меня перестало трясти от истерики, и я согласно кивнула.
И мы проговорили два дня.
Лара еще больше удивилась, услышав всю эту историю.
- Так, между вами ничего не было?
- Даже ты мне не веришь, – ответила ей Арина.
- Подожди, я приду в себя от твоего рассказа, и начну нормально соображать. Ты хочешь сказать, что мужчина, которому ты давно и сильно нравишься, не воспользовался ситуацией, когда ты полностью оказалась в его власти?
- Звучит неправдоподобно, не правда ли?
Лара вздохнула:
- Не будь ты моей подругой, не поверила бы.
- Ну, вот видишь, что говорить о других.
- Другие никогда не узнают, - сказала Лара.
- Что ты скажешь Мише?
- Скажу, что тебе нужно было побыть одной.
Арина обняла Лару:
- Спасибо подруга.
- Что ты предпримешь дальше?
Арина пожала плечами:
- Теперь не знаю.
Глава девяносто пятая «Резкий разворот»
Контролер 2025 стоял около большого окна, открыв его настежь. Морозный ветер врывался в помещение, принося колкие снежинки, которые попадая на теплый с подогревом пол, тут же таяли, оставляя мелкие точки.
Некоторое время он не обращал внимания на вошедшего в помещение управляющего. Лев сел в офисное кресло рядом с овальным переговорным столом и ждал.
- Вы большой оригинал Лев, - сказал контролер, по- прежнему стоя и не оборачиваясь около открытого окна - Не воспользовались ситуацией. И меня признаться, это удивило, и в некотором роде даже восхитило.
- Что вы имеете в виду Зарин? О какой ситуации идет речь?
Зарин, наконец, развернулся лицом к управляющему:
- Все вы отлично понимаете Лев. Я говорю об Арине. Вы с самого открытия «Пещер» не можете ее забыть. Что ж, я вас отлично понимаю, она умна и привлекательна. И сейчас как нельзя, кстати, самое главное препятствие на пути к ней удалено с вашей дороги.
Льву стало не по себе. Конечно, контролер говорил о Николае. И выходит, он тоже косвенно причастен к его аресту. Думать об этом не хотелось. Лев внутренне пытался оправдаться сам перед собой. Но получалось плохо. Он чувствовал себя как полная сволочь, особенно после недавней встречи с Ариной.
Ему хотелось быть великодушным, добрым и мягким по отношению к ней. Он прекрасно понимал, как девушка любит своего мужа, и что уже столько месяцев она находится на грани, то обретая надежду на его освобождение, то вновь теряя ее.