Лара открыла сумочку, вынула из нее новый телефон - последнее чудо техники и протянула Мише:
- Возьми, и не звони мне больше.
Она обогнула его, стоящего на коленях на тротуаре, и села в первое, затормозившее такси.
Миша швырнул телефон на землю, но дисплей хоть и был на вид тонким, разбиваться не хотел, тогда он стал топтать его подошвой ботинка, через некоторое время эластичный материал не выдержал и прогнулся, но так и не разлетелся вдребезги. Миша поднял его с земли и выкинул в ближайшую урну.
Сценарий реальности оказался жестким, а еще несколько минут назад, он во сне целовал Лару, предвкушая их скорую встречу.
Руки Миши тряслись от нетерпения и злости, когда он открывал запертую дверь квартиры. На тумбочке около кровати красовалась записка, написанная Лилей: «Мы в расчете, сладкий мальчик. Не стоило меня так нагло использовать. Ларисе большой привет. Целую милый».
- Стерва! – Миша орал грязно и матерно. Он раскидывал попадающиеся под руку вещи и проклинал «полезное и нужное» знакомство с Лилей. Как теперь вернуть Лару он не знал.
Он позвонил Коле. Тот сразу взял трубку, и сразу понял, что произошло что- то нехорошее.
- Скажи Арине, чтобы ехала к Ларе, ее нельзя сейчас оставлять одну.
Коля опешил, услышав такое, он несколько секунд собирался с мыслями:
- Миха, что опять произошло?
- Не телефонный разговор.
Коля тут же собрался и выехал, коротко передав Арине просьбу Миши. Она мало что поняла, но расспрашивать не стала.
Войдя в съемную квартиру Миши, Коля стразу увидел погром, стекло от битых стаканов и кружек хрустело под ногами. Миша сидел на кровати, обхватив лицо руками. Он увидел Колю и протянул ему смятую записку.
Пока Николай читал, Миша коротко рассказал все события, развернувшиеся сегодняшним утром. Коля смотрел на расправленную кровать и увидел яркую картину, которая предстала перед Ларой, и одновременно весь масштаб Мишкиного положения.
- Миша, скажи, правда, ничего не было? - задал он вопрос, вертевшийся на языке.
Миша поднял голову, лицо было красным и злым:
- Правда. Я не идиот, чтобы трахать бабу, а потом ничего не помнить. Тем более ты и сам знаешь, что мне никто кроме нее не нужен! - и Миша опять швырнул попавшуюся под руку тяжелую ночную лампу.
- Хорошо, я понял. Но что тогда на самом деле произошло?
— Вот я сижу и думаю. И как главное вовремя!
- Как Лиля вошла?
Миша стал вспоминать, по кусочкам пытаясь собрать картину происходящего:
- Я когда- то давно дал Лиле ключи, она мне их вернула, но возможно сделала дубликат. Вчера мы с Серегой пошли в бар, сидели за стойкой, заказали пиво и отвернулись, чтобы лучше смотреть полуфинал матча лиги чемпионов Z…постой, в этот момент что- то вероятно и подсыпали мне в пиво!
Коля все еще с сомнением в голосе спросил:
- Ты думаешь, Лиля так изобретательна, чтобы нанять бармена?
- А почему нет? Как видишь, она все точно рассчитала. Да и к тому же, есть один не ясный для меня момент, во всей этой истории. Лара должна прилететь в двенадцать дня, но рейс перенесли на более ранний срок, и никто кроме пассажиров об этом не знал. Но Лиля проявила удивительную осведомленность…и оказалась у меня в постели как раз вовремя…
Коле тоже казались странными все эти обстоятельства, слишком все складно, да и записка говорила о тщательно продуманной и спланированной мести бывшей любовницы. Но Коля также понимал, что Лара сейчас и возможно вообще никогда не поверит ни одному Мишиному слову, и от этого становилось очень тягостно на душе.
Глава сто третья «Пелена безразличия»
- Лара, что у вас с Мишей произошло? - с ходу задала вопрос Арина, она всю дорогу мучилась разными догадками и предположениями, Коля ведь толком ничего не объяснил.
Лара молча пропустила подругу в квартиру, ничего не сказав, даже простого приветствия, чем очень удивила Арину. Обычно только встретившись, они забрасывали друг друга новостями и впечатлениями, но сегодня все не так.
В воздухе почти физически ощущалась гнетущая атмосфера. Арина повела плечами, будто пытаясь сбросить с себя что- то тяжелое.
Лара забралась с ногами на кухонный широкий подоконник, на котором наверняка сидела до появления подруги. Она смотрела в окно на падающие и тут же исчезающие в воздухе снежинки, принесенные северным ветром в середине апреля. Оттаявший и чуть позеленевший первой травой двор небрежно покрывался слякотью, и за окном все вмиг посерело и стало мокрым.
Арина присела на высокий кухонный табурет, включила чайник, нарушивший бурным кипением глухую стену тишины. Но она не хотела говорить первой. Просто разливала напиток, резала тонкими ломтиками сыр и ветчину, которые прихватила по дороге в ближайшем супермаркете.