— А вот я знаю нескольких мертвецов, у которых вкусы вполне определенные, — заметила Сэлли. — И я согласна с Адамом. Не трогай его. А то подхватишь какую-нибудь заразу.
Часовщик не обратил внимания на их слова. Взяв в руки вытаявшую ладонь, он внимательно осмотрел ее.
— Невероятно, — прошептал он. — На ней нет никаких линий. Нет даже папиллярного рисунка на пальцах.
— Но ведь этот рисунок формируется еще до рождения, в животе матери, — сказал Адам.
— Да, — согласился Часовщик. — Только не думаю, что это существо вышло оттуда.
— Что ты хочешь этим сказать? — спросила Синди.
— Он имеет в виду, что это существо не было рождено, — пояснила Сэлли. В ее голосе звучала тревога. — А если это так, то, возможно, оно и не умирало. Часовщик, отойди оттуда немедленно. Ты действуешь мне на нервы.
Если бы Часовщик последовал совету Сэлли! Тогда ему, возможно, удалось бы избежать больших неприятностей. Наверное, всем четверым удалось бы избежать их. Но в Кошмарвилле случалось множество таинственных историй, которые так и не были никем раскрыты. Все они начинались с «если бы». Часовщик не послушался, и легко отделаться ему не удалось.
Он продолжал водить пальцем по ледяной ладони. Внезапно рука ожила.
Пальцы дернулись. И скрючились когтистой лапой.
Часовщик бросил руку и отшатнулся.
Но рука замороженного оказалась длинной.
Она протянулась к Часовщику и вцепилась в его ногу.
— Он схватил меня! — вскрикнул Часовщик, стараясь высвободиться. — Помогите!
Ребята бросились к нему. Адам, присев на корточки возле Часовщика, старался отодрать от его ботинка ледяные пальцы. Но они были как камень и не поддавались. Рука стала тянуть Часовщика к ледяной глыбе. Сэлли, схватив палку, принялась колотить ею по руке. Синди пинала ее ногами. Но, несмотря ни на что, ледяная рука продолжала тащить Часовщика к глыбе.
— Хватайте из костра горящие ветки! — крикнул Часовщик. — Тыкайте ими в руку!
К сожалению, они все последовали совету Часовщика одновременно. Чего не следовало делать, потому что как раз в тот самый момент, когда они отвернулись от ледяного блока, он взорвался. Осколки льда взлетели в воздух и дождем посыпались на них. Сначала ребята даже не поняли, что произошло.
Но потом они увидели, что ледяной человек освободился из своего плена.
Теперь он стоял вертикально, вцепившись обеими руками в Часовщика.
Замороженный открыл глаза и уставился на ребят.
Глаза у него были голубыми, полностью голубыми. Они не имели ни зрачков, ни ресниц. Они излучали странный свет, от которого мурашки бежали по спине. Существо удерживало Часовщика, зажав его шею в сгибе локтя.
Было ясно, что отпускать Часовщика он не намерен.
— Огнем его! — прохрипел Часовщик, которого била дрожь. — Заставьте его отпустить меня!
— Может, попробовать с ним поговорить, чтобы он тебя отпустил? — крикнула Синди. — Эй, ты, Большая Сосулька, отпусти нашего друга!
В ответ существо лишь перевело взгляд на Синди, и странный голубой свет из его глаз, казалось, окутал ее.
— Он меня замораживает! — попятившись, вскрикнула она.
Адам не мог больше ждать. С горящей палкой в руке он бросился к существу, махая ею перед собой. Отвернувшись от Синди, замороженный отступил. Но он по-прежнему удерживал Часовщика, загораживаясь им, как щитом.
— Отпусти его, а не то сгоришь! — крикнул Адам. — Сэлли! Заходи сзади!
— Поняла, — отозвалась Сэлли, так же вооружившись горящей палкой.
Она попыталась обойти существо сзади. Но заросли были слишком густыми, так что ей удалось подобраться только к его правому боку. Замороженный мотал головой из стороны в сторону. Огонь был явно ему не по вкусу, однако он был готов рискнуть, лишь бы не выпустить Часовщика. Каждый раз, когда Адам пытался достать существо своим факелом, оно заслонялось, используя Часовщика, как щит.
Каждый раз, когда Адам пытался достать существо своим факелом, оно заслонялось, используя Часовщика, как щит.
— Что мне делать? — крикнул Адам Часовщику.
— Как холодно... — простонал Часовщик. Губы его побелели. — Попробуй пригрозить ему, что поджаришь кого-то из его сородичей.
— Я это сделаю, — сказала Синди, вытаскивая самый большой горящий сук и поднося его к другой глыбе льда.
Когда пламя начало лизать лед, она крикнула замороженному:
— Отпусти его или я поджарю вот этого!
И опять замороженный впился своими пугающими светящимися глазами в Синди. Поток голубого света метнулся к ней, и, прежде чем Синди успела поднять свой факел, чтобы заслониться от леденящих лучей, ее рука от плеча до кисти онемела. Она попыталась что-то сказать, но послышался лишь сдавленный хрип. Адам испугался, что в следующую минуту она замерзнет или задохнется. Не имея времени придумать что-либо другое, он швырнул свой факел в голову существа. Факел приземлился сзади него, и ледяной человек обернулся, отведя свой замораживающий взгляд от Синди. Но на этот раз он не дал им возможности перегруппироваться.