Клетус поджал губы.
— О-хо-хо. Что же ты такое сказала?
— Ну, кажется, я сказала, что не выйду за такого самовлюбленного невежду, будь он даже последним мужчиной на земле.
Клетус покачал старой мудрой головой:
— Я думал, ты собиралась вести себя с ним сдержаннее.
Внезапно почувствовав усталость, Мэл облокотилась на раковину.
— Мне до конца жизни этому не научиться. Я хотела, чтобы он заметил меня, а только снова его разозлила. Я всего лишь несчастная безнадежная старая дева, которой скоро стукнет тридцать. Так он меня никогда и не заметит.
— Но, все же он не остался равнодушным. А что до меня, то я не хотел бы, чтобы ты слишком менялась, детка. Мне больше по нраву ты прежняя.
Дедушка всегда умел найти слова, от которых ей становилось легче на душе. Выуживая из мыльной пены очередную тарелку, Мэл улыбнулась. Ей хотелось кое в чем изменить прежнюю жизнь, но совсем менять себя — нет, она не хотела. Вчера, как обычно по воскресеньям, ресторан не работал, и Мэл большую часть дня бродила по пустым комнатам, погруженная в размышления. Ресторан Мэл был небольшим, но чистеньким, еда в нем подавалась отличная. Заведение насчитывало всего десять столиков. У дверей вешалка для шляп. Выцветший навес снаружи. Выцветшие клетчатые шторы на окнах. Но никто не имел ничего против. Люди шли в ресторанчик поесть и посплетничать, а не любоваться на интерьер. Своим делом Мэл гордилась, ей искренне нравилось занятие, которым она зарабатывала себе на жизнь. Мэл только не хотела, чтобы вся ее жизнь сводилась к работе.
— Мне нужен любимый человек, дедушка. И еще — ребенок. Может быть, двое детишек. Я обыкновенная женщина с обыкновенными женскими желаниями. Почему Клейту так трудно это понять?
— Тебе не следует забывать, что Клейт — Карсон, а с Карсонами иметь дело тяжелее, чем с большинством мужчин.
Да, верно, подумала Мэл. И все-таки в субботу он обратил внимание на перемены в ее внешности. Мэл не могла похвастаться богатым опытом общения с мужчинами, но даже она понимала, что ей удалось заинтересовать его. Однако Клейт всеми силами противился возникшему влечению.
Ничего, говорила себе Мэл, еще поглядим… Она решила, что изменит кое-что и в своем ресторанчике. Местным жителям полюбилась ее пища домашнего приготовления, но Мэл нуждалась в помощи. Три месяца назад ее лучшая официантка уехала из города. А теперь, когда Лайза вышла замуж, и ее магазин одежды становился все более популярным, она тоже не сможет помогать Мэл по вечерам. Какую-то помощь оказывала Дорали. И Клетус делал, что было в его силах. Но этого было недостаточно.
Над входной дверью звякнул колокольчик, и Мэл взглянула на часы. Было три часа, обеденное время уже закончилось, а вечерний наплыв ожидался не раньше половины пятого. Мэл вытерла руки о полотенце.
— Пойду посмотрю, кто там пришел.
— Захвати это с собой, — дед протянул ей лежавшее на столе объявление, в котором в ресторан приглашались помощники. — Я ничего не имею против чистки картошки, но доктор Мейзи на днях сказал, что у меня руки судомойки. Я, возможно, уже не так молод, но не хотелось бы портить себе репутацию.
Мэл чмокнула деда в морщинистую щеку и, зажав объявление в руке, направилась в столовый зал.
— Мэл! — окликнул ее дед, когда она была уже в дверях. — Может быть, тебе стоит извиниться перед Клейтом за те слова?.. Так ты наверняка сразишь его. А в довершение всего поцелуй его в щеку — как сейчас меня. Если этим ты не положишь его на обе лопатки, тогда уж ничто не поможет.
Не зная, то ли равнодушно пожать плечами, то ли усмехнуться, Мэл вышла в зал через вращающуюся дверь и остановилась. Колокольчик хотя и звякнул, но в зале было пусто. Решив, что случаются вещи и более удивительные, Мэл в задумчивости подошла к окну, чтобы повесить объявление. Возможно, дедушка и прав, советуя ей извиниться перед Клейтом. Но это будет потруднее, чем перемыть гору посуды. Может, подождать, пока Клейт сам заглянет в ресторан? Конечно, после того, что она наговорила ему в субботу, он появится здесь не скоро. А вот поцеловать его… Она всю жизнь мечтала, чтобы Клейт поцеловал ее!
Мэл обозвала себя трусихой. И тут из противоположного конца зала до нее донесся шорох. Мэл вгляделась в дальний угол и заметила внизу, в тени, парусиновую туфлю… светло-каштановую головку…
— Хейли! Это ты?
Хейли Карсон пробормотала неприличное слово.
— Меня в твоем возрасте за такие слова заставляли мыть рот. Сама знаешь, что это слово не слишком хорошее.
Девочка вздохнула. Мэл присела на корточки и заглянула под скамью.
— Почему бы тебе не попросить прощения? И покончим с этим.