— Ну, ладно, — проговорил он чуть раздраженно, жестом велев секретарю составить необходимое постановление. Затем он прижал свой перстень с изображенными на нем символами лилии и близнецов к мягкому еще сургучу и передал документ Ринальдо. С этой минуты Франческа вновь стала свободной.
Дождь уже прекратился, и воздух над Полем был чистым и свежим. Телеги с запряженными в них волами одна за другой подвозили землю с окрестных полей, и рабочие разравнивали ее граблями по широкой дорожке, окружавшей площадь. Другие рабочие были заняты возведением деревянных трибун для именитых зрителей, хотя большинство горожан намеревалось наблюдать за скачками, стоя внутри крута скаковой дорожки.
Самая большая из трибун строилась перед папским дворцом, но каждый дом с балконами, выходящими на Поле, был уже украшен флагами цветов поддерживаемого хозяевами округа. Расцвеченным выглядело и всё Поле.
Одним из тех, кто больше всех наслаждался предвкушением Скачек, был Энрико. Он принимал ставки на победителя. Близнецы и Дева были, разумеется, фаворитами, так что сторонникам этих округов на крупный выигрыш рассчитывать не приходилось. Жители других округов делали ставки на победу своих представителей, но, как правило, не забывали поставить небольшую сумму и на победу одного из фаворитов. Реморанцы всегда были людьми практичными.
Не желая быть обвиненными в отсутствии патриотизма, такие ставки они предпочитали делать втихомолку. Энрико приспособился бродить по всем городским округам. Он носил с собой, сумку, набитую шейными платками разных расцветок, с тем, чтобы иметь возможность менять их, переходя из округа вокруг. Для него, не связанного ни с одним из округов, эти платки служили просто неким подобием пропусков.
Дневное время Энрико проводил в Реморе, но на ночь каждый раз возвращался в Санта Фину, чтобы полетать на Мерле. Она привыкла к нему и, кажется, была не против носить его на себе во время полетов. Проводить больше, чем это было необходимо, времени во дворце ди Кимичи Энрико не хотелось. Случившаяся с мальчиком беда по-настоящему расстроила его. Ему почему-то казалось, что он обязан был каким-то образом предотвратить ее. И сейчас, собирая ставки, он старался прежде всего отвлечь свои мысли от бледного лица мальчика, лежавшего без сознания в лечебнице. О своем патроне и работодателе он при этом не думал. ж
Арианна не могла уснуть. Она стояла на балконе отведенных ей в папском дворце покоев. Внизу залитое лунным светом Поле было испещрено густыми тенями. По краям его виднелись собравшиеся вокруг лошадей маленькие кучки людей. По временам они организовывали пробный старт, и лошади мчались галопом по круговой дорожке. Три круга по часовой стрелке. Со стороны Поля доносились раскаты смеха, и всё же в том, что среди ночи здесь собралось столько людей, было и что-то таинственное.
Она всё еще продолжала смотреть на Поле, когда вышедший на балкон Родольфо молча присоединился к ней. Крупная и сильная, но явно не предназначенная для участия в Звездных Скачках лошадь несла на себе двух всадников — мужчину и женщину. Одеты они были как-то странно, хотя цвета их платья различить в лунном свете было почти невозможно.
— Кто это? — спросила Арианна, когда пара эта подъехала к стартовой черте.
— Похожи на Дзинти, — ответил Родольфо. — Кочевое племя. Они съезжаются сюда на праздник своей богини. Его отмечают в тот же день, когда происходят Скачки.
Они начали наблюдать за ходом импровизированной скачки. Серая лошадь, неся двух всадников с той же легкостью, с какой другие несли одного, выиграла заезд, на четверть корпуса опередив соперника. Когда всадники соскочили на землю и женщина повела своего спутника с Поля, Арианна негромко ахнула.
— Он же слепой!
— Дзинти, в отличие от других людей, умеют видеть не только глазами, — ответил Родольфо. — А тебе не пора спать?
— Не могу уснуть… Как ты думаешь, мы правильно поступили, приехав сюда?
— Думаю, что опасность нам не грозит, если ты это имела в виду, — ответил Родольфо. — Как бы ни обстояло дело какое-то время назад, Никколо сейчас слишком занят болезнью сына, чтобы устраивать нам какие-то неприятности.
— А как насчет той неприятности, которую он уже устроил? — спросила Арианна.
— Ты имеешь в виду Гаэтано? Он как-то осложняет тебе жизнь?
Арианна пожала плечами.
— Всё оказалось труднее, чем я представляла. Он и впрямь понравился мне, а сейчас он страшно расстроен из-за болезни брата. Тяжело будет ответить ему прямым отказом.